Ледяная Кровь
Шрифт:
– Не ты.
– Нет. Брат Тисл. Неужели ты не заметили масштаб его дара?
Я заметила. В тюрьме лед появлялся везде, куда он ступал. Даже карета была покрыта инеем, когда он сидел в ней. И он с большой точностью владел своей мощью, когда отпирал мою камеру.
Я хотела научиться такому контролю.
– Предположим, я согласна, — сказала я, — как он будет меня учить?
– Ты уже согласилась, иначе тебя бы здесь не было. И я не учитель. Тебе нужно попросить Брата Тисла рассказать о его методах.
– Я так и сделаю.
Я встала, и направилась обратно в аббатство.
Аркус догнал
– Я не опасна не для кого, кроме людей, которые хотят причинить мне боль.
– Сейчас для тебя не было никакой опасности.
– Я полагаю, ты эксперт по жесткому самоконтролю, — сказала я. — Должно быть это легко, когда ты замерз изнутри.
– Те, кто не могут контролировать себя, окажутся под контролем других. Это урок, который тебе следует хорошо запомнить.
– Если ты попытаешься контролировать меня, я тоже преподам тебе урок.
Моя нога ударилась о камень, и я споткнулась, но прежде чем упасть на землю Аркус схватил меня за край мантии и потянул. Его насмешливое фырканье принесло тепло к моим щекам.
– Если хочешь угрожать мне, лучше подожди, пока будешь крепко стоять на ногах. — Прежде чем я смогла протестовать, он с легкостью поднял меня на руки. — Я привыкаю носить эти горящие палки.
Действительно, горящие палки. Без сомнения, это означало, что я была худой и неприятно тёплой. Ну, а он был невыносимо холодный. Я содрогнулась от прохлады исходящей от его груди, сопротивляясь желанию вырваться на свободу. Это только укрепит его мнение о моей дикости.
Он отнёс меня в лазарет. Я попросила его поставить меня на пол, так как не хотела намочить свою постель мокрыми вещами. Он так и сделал, резко поставил меня, и не удержавшись, я снова рухнула на пол.
Я свирепо посмотрела, и толкнула его. — Возможно, Брат Гамут мог бы научить тебя, как быть нежнее, пока Брат Тисл будет, учит меня контролю.
– Слушай внимательно. — Он возвышался надо мной, его стальной голос, заставлял задуматься, не слишком ли сильно я толкнула его. — Есть правила твоего пребывания здесь. Ты можешь свободно передвигаться по аббатству, за исключением мансардных помещений, где спят монахи.
Я фыркнула. — Не то место где я могу часто появляться, не так ли?
– На самом деле, — продолжил он, — было бы лучше, если бы ты держалась подальше от монахов, за исключением Брата Тисла и Брата Гамута. Остальные будут не в восторге от твоего пребывания здесь, они не захотят привлекать внимания солдат к аббатству. Или же рисковать быть сожженными в их кровать.
– Только если они дадут мне веские причины, — ответила я сладким ядом.
– Слушай внимательно, потому что я скажу только один раз. Река — это твоя граница с севера, конюшня с востока, дорога на юг и край леса на запад. Если ты перейдешь эти границы, то получишь взбучку от меня и потеряешь привилегию свободы.
– Если хоть пальцем ко мне притронешься я…
– Сожжёшь меня так сильно, что даже мой хозяин будет в ужасе. Боюсь, что эта угроза больше не действует на меня Огненная Леди. Лучше заставь себя высохнуть, прежде чем ты заболеешь. Ты и так достаточно слаба.
Он вышел и тихо закрыл дверь, оставив меня дымиться в мокрой одежде.
Глава 5.
Следующие
Пока на третью ночь пребывания в аббатстве, я не проснулась со вкусом пепла на губах.
Мои пальцы вцепились в одеяло, когда я попыталась стряхнуть образы домов, объятых пламенем. Это был просто сон. Но едкий запах дыма не покидал моего носа. Я села в постели, страх постепенно становился все больше.
Огонь.
Я накинула халат, и выбежала, из комнаты хлопнув дверью, и побежала, так быстро, как моя лодыжка позволила, передвигаясь по коридорам монастыря. Следуя за запахом дыма, я вышла, на улицу обогнув северо-западный угол аббатства. Я увидела как братья и сестры бежали от реки к церкви, выливая ведра воды в пламя, рвущееся от северной двери, их широко распахнутые глаза и сжатые руки, казались белыми в свете огня. Одна из сестер закричала, когда на нее хлынули языки пламени, вода из ее ведра с шипением ударила в дверь. Затем она развернулась и побежала обратно к реке.
– Где Брат Тисл? — крикнула я, приближаясь. Его холод стоил тысячу ведер воды.
Один из монахов указал на фигуру, растянувшуюся на земле. Я подбежала и упала на колени. Грудь Брата Тисла поднималась и опускалась слишком быстро.
Изогнутый силуэт Брата Гамута склонился над нами на фоне оранжевого зарева. — Он заснул за своим столом в главном доме. Брат Пил нашел его и вынес.
– Мы должны разбудить его, — сказала я. — Он может потушить огонь.
– Мы пытались. Он не просыпается.
Мое тепло вряд ли поможет в этой ситуации. Я осторожно потрясла его за плечо. Если бы только у меня были, какие-нибудь сильно пахнущие травы, положить ему под нос, чтобы разбудить его.
Стук копыт сотряс землю. Повернувшись, я увидела, как массивный белый жеребец остановился, и Аркус выпрыгнул из седла.
– Что ты сделала? — спросил он, бросаясь вперёд и падая на колени по другую сторону Брата Тислы. Тень скрывала его лицо, но обвиняемый тон был явно адресован мне.
– Я ничего не делала, — сказала я холодно, — кроме как попыталась разбудить его.
Брат Гамут вмешался, чтобы объяснить, что случилось с Братом Тислом. Когда он закончил говорить, раздался крик от одной из сестер. — Сестры Пастель здесь нет!
Руки Брата Гамута дрожали, когда он посмотрел на Аркуса. — Должно быть, она в библиотеке.
Аркус встал и побежал к северной двери. Он заморозил, железную дверную ручку и она с треском взорвалась, открывая деревянные двери. Дым вывалился наружу, голодные языки пламени поедали деревянные краям рамы. Все тело Аркуса напряглось, но он не сдвинулся с места. Что-то в его позе напомнило мне маленькое животное, стоящее перед хищником, чья безопасность зависела от совершенной неподвижности.