Ледяная месть
Шрифт:
Мужик ничего не сказал, но махнул рукой жене, требуя, чтобы она опустила ружье.
— Все очень серьезно. Ситуация так повернулась, что тебе от Коляна никуда не деться. В авторитете Колян, Микулой его у нас кличут, слушаются во всем, такие дела. А ты уважаемого человека зачалил, за такие дела знаешь, что делают?
— Что тебе нужно? — дрогнувшим от волнения голосом спросил Рогов.
— Кто Марину Глотову «замочил»?
— Я не знаю… — потянулся он рукой к калитке и попятился назад.
— Давай, давай, линяй, — в
— Я сейчас полицию вызову! — запаниковал Рогов.
— Ну, ты, в натуре, сука, — осуждающе цокнул я языком, выражая свое презрение. — Человека засучить, как в пальцы высморкаться. Нехорошо, Сеня. Плохо кончишь, если за голову не возьмешься. Короче, мне нужно знать, кто Марину Глотову изнасиловал и грохнул. Мы сами с этими козлами разберемся. Никто даже не узнает, что это ты их сдал. У нас все очень серьезно, людей «мочим» на раз-два. И этих «замочим»… Короче, скажешь, будешь жить, нет… Есть у нас один чувак, натуральный отморозок, — я красноречиво провел пальцем вокруг своей шеи. — Кожу вот здесь срезает, а потом ее через голову стягивает, вместе с ушами. Думаешь, это все? Нет, это только начало…
Я выждал паузу, чтобы Сеня во всей полноте представил, как с него будут сдирать кожу. Похоже, с воображением у мужика было неплохо, поэтому побледнел он основательно. И удирать не пытался, потому что ноги его уже не слушались. А жена его смотрела на меня с отрытым ртом, забыв про ружье.
— Ты не бойся, Сеня, — продолжал я. — Никто даже не узнает, что ты кого-то сдал. Мы этих козлов небольно зарежем, даже крика не будет… Ну, а с тобой мы оторвемся. Место здесь глухое, кричи не кричи, никто не услышит. Ох, мы здесь и оторвемся!
— Хватит! — не выдержал прессинга Рогов.
— Что хватит? — рыкнул на него я. — Микула четвертой год уже досиживает. Ты четыре года у него забрал. А вернется, башку тебе снимет. Сначала уши вместе с кожей снимет, а потом башку. А если уродов этих сдашь, он тебе все простит. Ты же Микулу не сдавал?
— Н-нет, — нервно мотнул головой Рогов.
— Тогда у тебя еще есть шанс выжить. Если скажешь, кто Марину «замочил».
— Я не знаю.
— Как это не знаешь?
— Ну, я не знаю, кто они такие…
— Я понимаю, дом у тебя каменный, — со зловещей ухмылкой глянул я на крышу дома. — Думаешь, не сгорит? А я думаю, сгорит. Знаешь, что такое «коктейль Молотова»? Главное, в окно попасть, но это не проблема. Из десяти бутылок одна точно попадет…
— Да нет, я серьезно! — не на шутку разволновался Рогов. — Я видел, как эти ребята в машину садились, номера запомнил…
— Где ты видел?
— Ну, я сети на реке ставил, ходил проверять…
— И что?
— Как что? Ну, крик слышал. Пошел на крик, смотрю,
— А тебя купили, да?
— Купили. Сказали, что вслед за Мариной пойду, если буду на своем стоять. Они ведь убить могли.
— Кто тебе такое сказал?
— Ну, мужик ко мне подъезжал. Солидный такой мужик, в костюме, на джипе. Так, мол, и так, будешь умным, будешь жить хорошо, будешь глупым, считай, что уже пожил. В общем, угрожал он мне…
— Что за мужик?
— Я не знаю. Он не представился.
— А если он вообще никто и никакого дела к насильникам не имел?
— Ну, он же не стал бы мне просто так деньги давать.
— Логично. Значит, он заплатил тебе, чтобы ты не смог опознать преступников?
— Нет, он заплатил мне, чтобы я забыл про номер.
— И ты забыл?
— И я забыл.
— А в тюрьму Микула сел?
— Ну, я же в этом не виноват!
— Виноват тот, кто Глотову задушил. Но раз такого нет, на тебя вся вина ляжет. Сначала вина ляжет, потом ты сам ляжешь. На два метра под землю, в деревянном макинтоше…
— Но я правда не знаю!
— А кто знает?
— В полиции знают.
— Кто конкретно?
— Следователь был. Следователь Брюшняков это дело вел…
— Как его найти?
— В Скоровске он работает, в прокуратуре…
— Да нет, с ментом я не могу говорить, — с досадой покачал я головой. — Понятия не позволяют с ментами контачить. Да и злой я на ментов, еще грохну этого следака ненароком. Ты мне лучше номер машины скажи. Ну, на которой душители были…
— Так это, забыл я уже… Столько лет прошло…
— Нельзя мне с ментами. Мне лучше тебя, падлу, «замочить», — зашипел я на Рогова.
— Ну, я только цифры помню, там три семерки, — запаниковал Рогов. — А буквы забыл. Мне же сказали забыть, я и забыл…
— Скоро и тебя забудут… Я в Павлике был, там тебя за последнего держат. Никто тебя добрым словом не помянет, когда тебя хоронить будут. И на могилку к тебе никто придет…
— Помню только, что московский номер был.
— Московский?
— Московский.
— Три семерки?
— Да, три семерки.
— А машина какая?
— Ну, «Ауди» там был. Внедорожник «Ауди»… Белого цвета…
— «Ку-пять» или «Ку-семь»?
— Не знаю. Знаю только, что это «Ауди» был…
— На кого зарегистрирована машина? — попробовал я подловить Рогова.
— Не знаю, на кого. Я только номера сказал, а Брюшняков там сам все сделал.
— Что сделал?
— Ну, владельца машины нашел.
— В Москву ездил?
— Я не знаю… Я ничего не знаю.
— А мужик откуда был? Ну, который тебе заплатил.
— Не знаю… Наверное, из Москвы. Номера у него на машине московские были.