Ледяная птица
Шрифт:
Лера повернула голову к шведу и заговорила на незнакомом Герману языке. Мартин кивнул и, тепло улыбнувшись, протянул руку. Герман ответил рукопожатием и улыбнулся в ответ. Свенсон произнес несколько слов и, судя по интонациям и по тому, как он прижал левую руку к сердцу, было ясно без перевода, что он благодарит Германа.
– Мартин благодарит вас, – подтвердила догадку Валерия. – Он просто поражен проявленным вами благородством и счастлив констатировать, что встретил мужественного и порядочного человека. И еще, он просит принять от него вознаграждение…
Свенсон сунул руку в карман,
Герман хотел было высказать этому верзиле все, что он думает по этому поводу, но, видимо, Лера успела прочитать это в его потемневших глазах. Она быстро выхватила деньги из пальцев Мартина и молниеносно вложила их во внешний карман застиранной рубахи Александрова.
– Герман, я вас очень прошу, возьмите эти деньги, – просительным тоном сказала она, не отнимая маленькой ладошки от его груди. – Для Свенсона это ерунда, а вам они наверняка пригодятся.
Произнеся эту фразу, девушка руки не отняла и продолжала стоять все так же, умоляюще заглядывая в глаза Германа. Тот растерялся, не зная, что ему делать. Брать деньги не хотелось, но ведь не станешь же бороться с женщиной, чтобы извлечь их из собственного кармана. Он сделал еще одну слабую попытку отказаться, отрицательно мотнув головой, но Валерия явно не собиралась уступать.
– Тем более вспомните, вы же помогли нам вернуть гораздо большую сумму, чем получили, – добавила она. – Так что по праву можете считать, что заработали их.
Да, пожалуй, в чем-то она права. Но Господи, как же не хочется брать деньги у тех, кто и так уже пострадал!
– Вам они сейчас нужнее, – сказал он Лере. – Роберту на лечение…
– Господи, да кто вам сказал, что Роберт нуждается в этих деньгах? – Девушка вздохнула. – Да американцы, прежде чем из дому выйдут, десять раз застрахуются! Он сейчас дома такие средства получит, что вам и не снилось!
– Так… Роберт американец? – удивился Герман. – Вот так дела! Я и не знал!
– Американец, американец, – заверила Валерия. – Притом бывший спецназовец. Он оператором по совместительству работал. А на самом деле больше телохранителем считался.
– Спецназовец?! – опешил Герман. – И дал себя так по-глупому… свалить? Чудеса… я их раньше только в прицеле видел.
– Что, тоже в спецназе? – спросила Лера. Она только теперь отняла ладонь от груди Германа, чем весьма его огорчила.
– Да нет, я летчик, – пояснил Герман. – Майор запаса.
– Ну и дела?! – удивилась Валерия.
Она повернулась к Свенсону и стала быстро-быстро переводить ему содержание разговора. Тот жестом остановил ее и произнес несколько фраз. Но и ему договорить не удалось. Из-за двери, за которой скрылся Песков, вышел хирург, который оперировал Роберта. Александров, сказав новым знакомым, кто это, поспешил ему навстречу:
– Доктор, ну как там?
– Пусть благодарит вас за скорую доставку, – ответил хирург. – Крови много потерял, а так все в порядке. Нож прошел удивительно удачно. Если, конечно, это слово применительно к такому… случаю.
Валерия стала торопливо переводить слова врача. Мартин кивнул головой, потом что-то спросил у переводчицы. Та тоже кивнула головой. Свенсон полез в карман и уже знакомым Александрову движением вытащил несколько купюр. Но, в отличие от Германа, хирург взял деньги и преспокойно положил их в карман.
– Благодарю вас! Надеюсь, я ответил на все ваши вопросы? Если что, я всегда к вашим услугам. А сейчас… простите, спешу!
Врач исчез так же быстро, как и появился.
– Ну, и мне пора! – Герман, вздохнув, протянул руку для прощального рукопожатия.
Швед пожал его руку, но не отпустил, а зажал в своей огромной лапе. Продолжая удерживать ладонь Германа, он повернул голову к Лере и что-то быстро сказал. Та ответила так же быстро. Затем последовал обмен еще несколькими фразами.
– Герман, – наконец перевела блондинка, – Мартин еще раз благодарит вас и просит принять его предложение отметить знакомство и счастливый исход сегодняшних событий в ресторане.
Александров растерялся. Он так давно не был в ресторане, да и одет совсем неподходяще. Правда, теперь у него в кармане есть деньги, а значит, он может сам за себя заплатить. А ведь так хочется вновь почувствовать себя человеком! Вновь иметь возможность пригласить понравившуюся ему женщину в ресторан. Пусть даже и без надежды на продолжение, пусть даже и с ее шефом или мужем… или еще кем он там ей приходится…
– Соглашайтесь, Герман, я вас тоже очень прошу! – Лера истолковала колебания Александрова по-своему. – Я обещаю, вы не пожалеете. У Мартина есть для вас очень интересное предложение.
Похмельное пробуждение, которое в народе называют «утро стрелецкой казни», началось удивительно похоже на любой другой подобный случай. Сколько раз Герман зарекался напиваться до чертиков, и все-таки нет-нет, да случается. И знал же, что водка на пустой желудок опасна, так нет, не хотел показать, что голоден… Дур-рак! Перед кем понты колотил? Что этому шведу с того, голодный ты или нет? Закусь на столе, а дальше сам решай! А вот как выпить, так пожалуйста. И только потом, идиот, закусывать стал. Да и то слегка. Сдерживался… пока мог. Нет чтобы по уму, масла бы съел для начала. И этого не сделал. Вот теперь и пожинай плоды своей гордыни. Из-за нее уволился из ВВС, из-за нее голодный ходил, из-за нее теперь даже не помнит, что вчера было.
Герман осторожно открыл глаза. Он знал, что это нужно делать медленно. И вообще, сегодня, по крайней мере до обеда, только плавные, размеренные движения. Это тоже пришло с опытом, в день похмелья все резкие шевеления противопоказаны. Даже глазами. Все надо делать неспешно и чинно, тщательно прислушиваясь к своим ощущениям.
А вообще-то, судя по этим самым ощущениям, на этот раз не все так уж и плохо. То есть не так плохо, как могло быть. Наверное, опьянел быстро, вот и не успел выпить слишком много. Хорошо еще, если не натворил чего…