Ледяная звезда
Шрифт:
Какое-то время постояв неподвижно, Диаспро неопределенно мотнула головой и направилась в ванную комнату. Лерка прошмыгнула следом прежде, чем девушка успела захлопнуть дверь, да, должно быть, двери и не были для чертовки такой уж особенной преградой.
– И все-таки я спрошу – а зачем? – зависая в воздухе над левым плечом заторможено разглядывающей себя в большое зеркало над раковиной принцессы, туманно поинтересовалась импа.
– Зачем – что?
– Спасать ее было зачем? Ведь не поверю же ни за что, что тебе может быть ее жалко!
– Сожалеть можно о том, что зачем-нибудь нужно, а не наоборот, – открыв левой рукой кран, Ди подставила пальцы правой под поток холодной воды и, слегка закусив губу, зажмурилась.
– Вот именно! – продолжала трещать в ухо Лерка. – Ты стольких бы проблем лишилась, просто позволив ей сдохнуть.
– Не думала, – спокойно ответила Диаспро. – королевство Джемелл не пользуется варварскими методами.
– Причем тут королевство? Что ты сама чувствуешь, лапочка? Это же не убийство. Даже не способствование. Чувство – это всего лишь чувство. Разве ты не хотела бы, чтобы она умерла?
В голове почему-то заплясали обрывки того разговора… обсуждения «Нотр-Дам дэ Пари» в кафе. Все так на нее смотрели, даже Санстар… наверное, со стороны все действительно выглядит так, словно она мечтает своими руками придушить рыжее чудо – вот весело!
– И почему это я должна что-то чувствовать?
– А почему тогда у тебя слезки на глазах? – окончательно сменив тон на медоточивый, поддела Лерка.
– Я руку обожгла, бестолочь ты перелетная! Пораниться при взрыве своего лечебного амулета – это уже и не анекдот даже! Это театр абсурда…
– Что поделать, есть такие особенные люди, с которых даже свое по праву требовать – дурное намерение, за которое непременно получаешь по заслугам. Тебя бы твой брат Мельхиор, конечно, не стал бы спасать, случись на Джемелле локальный конец света, верно. Наоборот, пожалуй, придушил бы в колыбельке, узнав, что твое рождение может как-то угрожать миру, который ему еще наследовать. Совсем не то, что принцесса Дафна, ага!
– Не надо говорить таким тоном, словно он при этом не был бы совершенно прав! Ничья жизнь не может быть дороже, чем тысячи чужих.
– А ее – дороже. Стоимость-то уже, так сказать, выплачена. И жителей в мире Домино было побольше, чем на вашем высокогорье, где и жить-то почти нельзя!
– Ну, так и считай, что теперь позволить, чтобы умерла еще и она сама – чересчур крупная растрата, после того, как ее жизнь так дорого обошлась. Стоимость формирует цену, знаешь ли.
– Даже понимая, что она продолжает приносить беды? Об этом ты сама только что так истошно вопила. Разве не лучше было бы просто без нее? О каком желании ты подумала, когда эта дуреха едва не заключила магическое обязательство?
Не открывая глаз, Диаспро снова пожала плечами. Просто без Блум было бы лучше очень многим. Но в случае смерти Блум при нынешних обстоятельствах – как бы хуже не стало. Таким образом проблемы не решаются: и не потому, что аморально, а потому, что просто неэффективно.
– Упертая, как баран, чистоплюйка! – чопорно резюмировала Лерка, так и не дождавшись ответа. – Даже себе признаться не можешь! И вообще… ну почему демона, способного принимать облик смазливого человечьего самца, вы все охотно слушаете, а на имп и демонстративно плюнуть можно, а? Неужели только в этом дело?
Неожиданно для самой себя как-то успев поймать чертовку за хвостик, Диаспро с злорадным наслаждением сунула ее под поток холодной воды и какое-то время держала, не обращая внимания на булькающий визг. Кожистые крылышки бешено хлопали, отчаянно разбрызгивая воду.
– Он определенно был повежливее! – выдержав наполненную писком и бульканьем паузу, сообщила принцесса.
Сумевшая вывернуться из слегка ослабевшей хватки демонесса ракетой взлетела под потолок, не забыв в процессе взлета отправить в лицо Ди целый фонтан брызг. Прежде, чем вернуться в кабинет, тщательно промакивать полотенцем пришлось не только руки. Ни переодеваться, ни сушить костюм заклинанием не было сил в наплыве какой-то полнейшей апатии. Однако, стоило принцессе сесть обратно за стол и бросить беглый взгляд на колонки черных и красных цифр, глаза просто-таки предприняли попытку выскочить на лоб от потрясения. Все расчеты были записаны с глупейшей ошибкой – Диаспро просто поставила сумму не в ту ячейку – и вслед за этим, как костяшки домино, все цифры перепрыгнули со своего места на соседнее, перепутав напрочь всю систему! Да она в десять лет бы не сделала такой глупой оплошности!
Скомкав лист в ладони, Диаспро безжалостно выдрала его из тетради и отшвырнула. Исправить ошибку было совсем не трудно, но почему-то… Почему-то… уронив лицо на скрещенные на столешнице руки, принцесса разрыдалась.
Мир Джемелл действительно почти целиком состоял из гор и скал. В пещерах жили коренные обитатели мира – гномы, а человеческое королевство заняло небольшие долины. Первоначально там селились преимущественно купцы, посредничающие в торговле с гномами, которые свой родной мир никогда не покидали, да и на поверхность выходили весьма неохотно, но постепенно образовалась самостоятельная держава. Ну, настолько самостоятельная, насколько это возможно для королевства купцов, металлургов и ювелиров, плоды работы и магии которых нельзя было есть, что требовало постоянных коммерческих связей с другими королевствами. Монархия на Джемелле была одной из самых молодых среди Королевств – меньше трехсот лет назад глава купеческой гильдии фактически сам на себя надел корону, предварительно позаботившись скупить в личную собственность всю немногую плодородную землю и подавляющее большинство особенно ценных рудников. Если в большинстве миров королевский род начинался с какого-нибудь великого героя или завоевателя, джемелийскому положил начало не слишком харизматичный расчетливый бизнесмен с нервными пальцами счетовода и хитрыми обманчиво-подслеповатыми глазами. Это тоже в своем роде определяло политику. Джемелл никогда на протяжении всей истории ни с кем не воевал, только продавал, покупал, арендовал, сдавал внаём, посредничал, одалживал… Правители очень многих держав с великим героическим прошлым задолжали небольшому горному королевству кругленькие суммы, на возвращении которых король Мельхиор не особенно-то настаивал, только мягко напоминал, когда требовалось получить от кого-нибудь из этих великих королей небольшую уступку в какой бы то ни было области. Никто особо не любил их, относясь к «торгашам» чуть свысока, но все весьма ценили, что было куда более важно. Гораздо более важно – и однажды кое-кому все же придется понять это! Само по себе самоцветное королевство было удивительной державой. И в горном мире встречалось множество удивительных вещей, без всякой магии, казавшихся чудесами. Летающие камни, например – удивительное явление в одной из незаселенных равнин – горы, напоминающие фантастические гигантские грибы на ножках. Ветер, вода и коррозия столетиями подтачивают каменные громады, так долго кажущиеся совершенно незыблемыми. Веками кажущиеся… чтобы однажды даже громкого звука хватило на то, чтобы они грохочущей каменной лавиной сорвались вниз, разлетаясь вдребезги, сметая все на своем пути… Даже десятку сильных магов не всегда удавалось остановить безумие гор, в какой-то момент решивших, что чего-то для них уже СЛИШКОМ…
И сейчас принцесса мира Джемелл отчетливо слышала в собственной душе грохот каменной лавины. Она половину жизни прожила в чужом мире и никогда не видела, как падают «летающие» камни воочию… но хорошо себе это представляла.
Когда достаточно любой мелочи, даже резкого звука, чтобы незыблемое осыпалось каменной крошкой и требовались огромные усилия на то, чтобы оно не похоронило все, и себя в том числе, под собственной тяжестью.
К счастью для Лерки, та больше не решилась лезть под руку со своими комментариями. Трудно сказать, сколько прошло времени, прежде чем Диаспро, промокнув платком уголки воспаленных глаз, бережно разгладила ладонями чистый лист перед собой и начала старательно начала выводить заново аккуратные колонки чисел и заметок. С расчетами гораздо, гораздо лучше иметь дело, чем с людьми – хотя бы потому, что очень просто, допустив ошибку, просто начать все с чистого листа. Все до смешного просто.
А еще, пожалуй, люди, постоянно находящиеся в этом кошмарном состоянии невладения собственными чувствами – состояния, с которым ей сейчас, хотя и не сразу, но удалось справиться, надо ведь просто верно направить усилия – люди, которые живут так каждый день, даже не пытаясь это исправить… а ведь они действительно заслуживали сочувствия. Все, в чем имело смысл обвинять их, это в душевной слабости. Но это действительно под силу не всем и не всегда – остановить в своей душе грохочущий обвал. Сколь бы окружающим ни было паршиво из-за них, сами эти люди в сотню, в тысячу раз несчастнее.