Ледяная звезда
Шрифт:
Маска не откроет, кто ты есть –
Шут или король,
Ты ангел или бес.
Нет законов, правит только блеф.
У тебя все шансы на успех.
Может быть, заметит маску
Дама треф.
«Карнавал Лжи» Пять Стихий
Карнавал в Торрентуволле начинался после заката, но собираться участники начали, конечно, гораздо раньше. Кажется, в этом году даже в огромном, похожем на антрацитовую пещеру зале не хватало места для всех – Школа Ведьм никогда не отличалась чрезмерным гостеприимством, а для фей и вовсе Карнавал был открыт впервые. Даже с учетом того, что далеко не все ученицы Алфеи захотели – или решились – прийти, обыкновенное любопытство оказалось для большинства девушек вполне достаточной мотивацией. Соответственно, прибыло и количество кадетов Фонтароссы, которым, в принципе, не запрещалось посещать единственное празднество в колдовской школе и раньше, однако в большинстве своем юноши из школы героев предпочитали иметь дело с волшебницами, а не ведьмами, и мероприятия посещали в соответствующем сопровождении. Если обычно приглашением пользовалось около трети кадетов, на этот раз к ним приплюсовались и те, кого феи притащили в качестве сопровождения.
Импы приехали вместе с колдуньей еще засветло, не слишком старательно изображая, что собираются помочь с последними приготовлениями – по правде говоря, все уже было сделано заранее, так что ни их присутствие, ни заблаговременный приезд самой Дарси, абсолютно не были нужны. Но, как небрежно заявила ведьмочка, больше заняться в канун Солнцеворота все равно было нечем. Так и не дождавшись никаких поручений, мелкие демоны стали без особой цели болтаться по залам, с любопытством наблюдая за прибывающими гостями и заранее прикидывая, где благоприятнее будет подбросить искорку для какой-нибудь ссоры – наэлектризованная атмосфера грядущего праздника обещала импам изрядное количество «хлеба и зрелищ». Хотя и колдуньи и волшебницы, пусть и без видимой охоты, взаимно признавали, что в некоторых ситуациях от «других» есть некоторая польза, оттого, в общем-то, согласны были терпеть – но именно в некоторых ситуациях, а отравлять вынужденным общением свободное время, да еще праздники, не хотели ни те, ни другие. Непонятно, почему директора, не выглядевшие особо наивными, надеялись укрепить дружеские отношения между Школами таким странным образом, но куда вероятнее был бы прямо противоположный эффект – мало кому из избалованных алфейских принцессочек, привыкших казаться себе самыми-самыми, понравится роль нежеланных гостей, которых только вынуждены терпеть, особенно не скрывая настоящего своего отношения.
На закате плотное покрывало темных туч, почти постоянно наброшенное на небо над Торрентуволлой, начало потихоньку таять, расползаться на длинные рваные лоскуты, рубиновыми лучами заходящего солнца окрашенные в густые оттенки фиолетового, переливаясь то в густой индиго, то в царственный пурпур. Казалось, будто небесный огонь потихоньку пожирает их, разъедает кислотой – к наступлению темноты и появлению первых звезд небо должно было уже полностью очиститься. В высокие узкие окна замка, сквозь мозаику цветных стекол, закатный свет проникал слабо, солнце еще не прикоснулось к горным хребтам на горизонте, когда залы уже начали утопать в сгущающемся мраке. К тому времени народу в главном зале собралось уже слишком много, чтобы импы могли у каждого повисеть за плечом, подслушивая обрывки разговоров, поэтому в конце концов Лерка в компании Снежаны и Бетти, предусмотрительно заткнувшей свои «лисьи» ушки берушами и слегка неуверенно держащейся, лишившись своего сверхтонкого слуха, расположились на огромной люстре, обозревая зал сверху. Грозетта, как самая неугомонная, продолжала шнырять по залу – пару раз бесхозная импа замечала, как «сестричка» толкает под локоть какого-то растерянного паренька, вынуждая облить из бокала проходящую мимо девицу в наряде попафоснее, или подбрасывает в вазочку с угощением мелкую, как оса, и так же неприятно жалящую шаровую молнию. Феи и Специалисты пакостницу не замечали, а пара-тройка молодых колдуний пытались изловить или запустить заклинанием, однако первое оставалось тщетным, а второе в подавляющем большинстве случаев долетало «не по адресу», добавляя поводов для коротких стычек. Сама Лерка предпочитала пока просто осматриваться – особого внимания еще никто ни из гостей, ни из хозяюшек, не привлек. Какое-то время покрутившись возле феи-первокурсницы со светло-рыжими волосами, импа разочарованно констатировала, что та, хоть и завидует принцессе Стелле, но неправильно как-то завидует – без озлобленности и даже без обиды, просто искренне восхищается и мечтает быть похожей. Огорченно фыркнув, Лерка мстительно воткнула в прическу рыженькой «зефирную бошку» с гротескным изображением фейкиного кумира, слегка обгрызенную с самого краешка, после чего и присоединилась к Снешке и Бэт на люстре. Оценившая такой креатив Грозетта попыталась так же украсить конфетой с изображением Музы светловолосую девушку в серебристом платье-тунике, но промахнулась, уронив раскрашенную зефирину кому-то под ноги. Через некоторое время в зале откуда-то взялась взвинченная Дисконда, наоравшая на импу, даже слегка стукнув ее по макушке миниатюрным посохом, сделанным из обломка учительской указки, после чего Зетта тоже вынуждена была присоединиться к остальным на люстре. Как пикси – созданию чистого волшебства – удалось прижиться в колдовской атмосфере Торрентуволлы с совершенно не подходящей для маленького народца энергетикой, неизвестно, однако эта не просто прижилась, но и отчаянно важничала даже перед ученицами, не говоря уж о «приблудных» демонах. Бетти предположила, что Дисконда просто не ужилась с обыкновенными пикси из-за своего тяжелого характера, вот и поселилась там, где скверный нрав в порядке вещей, но с магической точки зрения это ничего не объясняло – каким бы ни был характер самой пикси, энергетика им требовалась «благая». Хорошо еще, подниматься под потолок, чтобы прочитать нотацию всем импам сразу, Дисконда не рискнула. Грозетта, обуреваемая недолгой, но жгучей жаждой мщения, запустила в нее сверху отобранным у Снешки полупустым стаканчиком с молочным коктейлем и, естественно, промазала, «увенчав» стаканом вихрастую голову какого-то Специалиста. Пикси к тому моменту скрылась в толпе, даже не заметив такого покушения, а импа гнева принялась жаловаться остальным на скуку, предварительно зачем-то набив рот зефиром, откушенным от одной из фигурок. Кондитерские изображения команды Винкс демонессы решили приберечь ради возможности сыграть какую-нибудь шуточку, но в комплекте продавались
– Ты бы подбросила этим, в королевстве Драже, мыслишку: пусть лучше пикси на своих конфетах изобразят, а не каких-то мутантов! – посоветовала Лерка Бэт. – Было бы еще забавнее…
Пожалуй, она сейчас готова была согласиться с жалующейся на скуку Зеттой. Мелкие происшествия в зале развлекали, но едва-едва…
– А вот и наши народные герои, – вместо ответа протянула Бетти, вниз головой свешиваясь с люстры и подслеповато щуря рубиновые глаза. В отличие от настоящих летучих мышей, у импы-мышки глаза были большие, лемурьи, хотя полагаться она все равно больше привыкла на слух, с которым, однако, в наполненном музыкой и гомоном гулком зале и десяти минут бы не выдержала. – хм… только пятеро?
Тоже перегнувшись через ободок люстры, Лерка устремила взгляд на поток входящих. Действительно, команда Винкс явилась не в полном составе, да и среди кавалеров наблюдался недобор – тех и вовсе было всего четверо. Конечно, Блум после вчерашнего происшествия должна была чувствовать себя не лучшим образом… но Целители и в худших случаях быстро на ноги могут поставить, кажется, в Алфее собственная Целительница была… Или Блум что-нибудь еще за это время успело на макушку рухнуть? Импа смерила задумчивым взглядом здоровенный крюк, на который люстра крепилась к потолку, покосилась вниз, на разноцветные затылки ведьм, фей и кадетов, и облизнула острым язычком краешек губ. Если только удастся уловить в зале чье-нибудь соответствующее желание достаточной искренности и силы… Маловероятно, но вдруг.
Пикси компанию своим хозяйкам в этот раз не составили – их празднество в Торрентуволле должно было угнетать по тем же причинам, в которых импы видели гарантию предстоящего развлечения.
– Пойдемте, рассмотрим их поближе!
– Чего мы там не видели? – капризно сморщила мордочку Бетти. – У меня от энергетики этой Музы изжога ауры начинается, да и шуму от нее… и беруши не помогут!
– А мне она нравится! – Зетта, умеющая оценить вспыльчивость характера, хихикнула – ее скорее возмутил бы характер Флоры, которую почти нереально было вывести из себя. Бэт продолжила кривиться, но промолчала.
Однако спуститься импы не успели – «национальные герои» появились как раз к официальному началу праздника. Небо еще только начинало остывать, неохотно меняя пурпурный цвет на густой лиловый, но последний краешек диска из жидкого золота утонул за зубьями Западных гор, окончательно погружая зал в темноту, прежде чем зажегся мертвенный голубоватый огонь колдовских светильников, тусклыми искорками отражающийся в слюдяных прожилках каменных стен. Сначала колдовской огонь вспыхнул только над помостом, резко очертив точеный темный силуэт на сцене. Разговоры и шебуршения в зале притихли, Дарси тоже какое-то время молчала, с мягкой улыбкой дождавшись, пока взгляды всех присутствующих привыкнут к, пусть и зыбкому, но слишком резко вспыхнувшему освещению, и обратятся к ней. На юной ведьме было черное платье, узкое, с большим остроугольным воротником-стойкой, расшитое редкими серебристыми звездами и планетарными символами, вместо маски она обошлась легкой вуалью, крепящейся к волосам небольшой заколкой из потемневшего серебра. Сами волосы, приподнятые воротником, не казались, как обычно, чересчур прилизанными и обрамляли треугольное личико пышным каскадом. Пронизанные светом, эти волосы сейчас казались скорее густо-медовыми, чем каштановыми, особенно по контрасту с пронзительной чернотой ткани платья. В ореоле всеобщего внимания юная ведьма чем-то напоминала кошку, лениво внимающую лучам не слишком усердного зимнего солнышка на подоконнике.
– Добро пожаловать на Карнавал, – выдержав необходимую паузу, торжественно произнесла Дарси. Кажется, столь помпезному выходу соответствовала бы более длительная и развернутая речь… но ведьмочка явно сочла ее необязательной.
Свет – хотя и еще более зыбкий и рассеянный зажегся и над залом. Обведя присутствующих неторопливым, хотя и не особенно внимательным взглядом, Дарси остановила его на компании Винкс и их спутниках. Изящные темные брови крыльями ласточки взметнулись в не слишком правдоподобном изумлении. Выждав несколько мгновений – за которые все в зале успели проследить направления ее взгляда и тоже переключить все безмолвное внимание на национальных героев Магикса – колдунья все так же, с подчеркнутой медлительностью, спустилась с возвышения по широким ступеням. Толпа перед ней расступилась, словно воды океана перед героем какой-то из Земных легенд, образовав вполне просторный коридор по направлению к компании фей.
Решив, что тут уж без их непосредственного присутствия никак не обойдутся – тем более, сидеть на люстре с загоревшимися «холодными огнями» оказалось не слишком уютно – все четыре импы слаженно нырнули вниз, гораздо раньше Дарси оказавшись рядом с особо почетными гостями.
– Правильно в книгах пишут, что бесполезно указывать на пригласительных билетах «наличие маски обязательно» – все равно найдутся среди гостей считающие, что их собственная физиономия вполне ее заменит! – вполне приветливым тоном промурлыкала ментальная колдунья, приблизившись почти вплотную. Бетти тихо хихикнула. И феи Винкс и их приятели действительно обошлись без карнавальных костюмов, ограничившись обычной вечерней формой одежды. – Для людей, возомнивших себя особенными, традиции, особенно чужие, безусловно, не писаны, но все же…
Дарси изобразила замысловатый изящный жест, заставив воздух сгуститься и задрожать переливчатым маревом – прямо перед носом отпрянувшей от неожиданности Музы, по ехидному стечению обстоятельств оказавшейся ближе всех и, разумеется, первым делом справедливо заподозрившей какую-нибудь пакость. К тому же взмах руки в какой-то момент выглядит так, словно ведьмочка зачем-то решила щелкнуть фею по лбу, но, в последний момент передумав, ограничилась этим странным пассом перед скуластой физиономией. Платье из насыщенно-вишневого шелка, расшитое какими-то мелкими бело-розовыми лепесточками, зарябило и задрожало особенно сильно, словно материал превратился в собственное отражение в заволновавшейся водной поверхности, вместе с четкостью утрачивая структуру и очертания.