Ледяное озеро
Шрифт:
– Привет! Рад снова с вами встретиться, Роланд. Как дела движутся?
– Неплохо. А у вас? – Хотя одетый в форму миротворец говорил вежливо, в его тоне звучала настороженность.
– Тоже вроде ничего. У вас, должно быть, есть ключ от дома.
Миротворец кивнул и огляделся по сторонам.
– Я подумал, надо поглядеть, может, мы раньше чего не заметили. Хотя, должно быть, ничего нового мы здесь уже не найдем.
Санк-Марс тоже осмотрел помещение. Ему нравилась эта квартирка, здесь сама атмосфера помещения, как ему казалось, была на стороне Люси. Все говорило
Санк-Марс повернулся к своему индейскому собеседнику.
– Роланд, мне нужна ваша помощь, чтобы разобраться в одном вопросе. Если бы я захотел договориться о встрече с могавкскими воинами, как мне надо было бы поступить?
Констебль отвел взгляд в сторону, потом снова перевел его на полицейского.
– С кем-то конкретно? – спросил он.
– С кем-нибудь, к чьему мнению прислушиваются. С людьми, которые принимают решения. В общем, с кем-то из руководства.
– Зачем? – спросил его Роланд Харви.
– По личному делу, – ответил Санк-Марс.
Отопление в помещении почти не работало. Санк-Марс стоял в выстуженной комнате в долгополом пальто, застегнутом на все пуговицы, короткая форменная полицейская куртка Харви была застегнута на молнию и на все кнопки.
– То есть к полиции это дело отношения не имеет? – уточнил могавкский констебль.
– Нет, дело носит личный характер, – повторил Санк-Марс. – Было бы хорошо, если бы вы сами могли присутствовать при разговоре, Роланд.
Мужчины смотрели друг на друга. Шея у Харви была мощная, плечи широкие, как у человека, привычного к переноске тяжестей, но потом, когда он перестал заниматься физическим трудом, мышцы его заплыли жирком и брюхо отросло приличное. Санк-Марс скрестил руки на груди. Все указывало на то, что ни один не хотел как-то унизить или обидеть другого, просто они пытались определить, чего можно ждать друг от друга.
– Вы, наверное, считаете, что я часто встречаюсь с воинами.
– В моем управлении, – ответил ему Санк-Марс, – ребята в отделе по борьбе с организованной преступностью нередко встречаются с байкерами. Это считается вполне нормальным. Сдается мне, и у вас положение не многим отличается. Только, пожалуйста, не подумайте, что я хочу вас как-то обидеть.
Роланд Харви заткнул большие пальцы за пояс от кобуры и задумчиво кивнул головой.
– Да, я мог бы устроить вам такую встречу, – согласился он. – Если, конечно, воины согласятся. Но они могут и отказаться.
– На нет и суда нет. Я вас прошу только передать им, что хотел бы с ними встретиться.
Когда Роланд Харви качал головой, его двойной подбородок трясся как желе.
– Мне бы нужно знать поточнее, какого рода у вас к ним «личные дела», – сказал он. – Какие такие личные дела у вас могут быть с могавкскими воинами?
Санк-Марс
– Роланд, – сказал он, – буду с вами откровенен. – Он открыл дверцы серванта и пробежал взглядом полки, уставленные тарелками, чашками, стеклянной посудой, кастрюлями и сковородками. Было ясно, что уважительным отношением к сервизам Люси не отличалась – здесь было наставлено «всякой твари по паре», как будто она всю жизнь собирала разрозненные предметы посуды. – У Люси Габриель есть проблемы с законом, но мне на это ровным счетом наплевать. Мне важно одно – чтобы она была в безопасности и чтобы на нее не повесили всех собак за те проблемы, в которые она влипла. Ей многое известно. Именно поэтому она кое-кому мешает. Я думаю, что она правильно сделала, когда решила лечь на дно…
– Кто вам сказал, что она прячется? – перебил его индеец. – Я слышал только, что ее похитили.
– Вы ведь сами понимаете, Роланд, что похищение похищению рознь. Я точно не знаю, была ли она похищена против собственной воли, но, по правде говоря, это меня не очень заботит. Можете сказать об этом воинам, если она у них.
– Почему вы так считаете? – Харви стоял на месте не двигаясь, но следил, как Санк-Марс нарезает по комнате круги, не сводя с него глаз.
– Да ладно, Роланд, неужели вы действительно думаете, что плохие парни отважились бы оказаться на территории резервации, не спросив предварительно разрешения воинов? Это всего лишь здравый смысл. А если воины им это позволили, это еще совсем не значит, что они разрешили бандитам делать все, что им заблагорассудится. Я в этом ни секунды не сомневаюсь. Воины никогда не оставят в беде женщину, которая сражалась бок о бок с ними во время кризиса, или войны, как бы ни называли эти события. Мне кажется, они так же, как и я, заинтересованы в ее безопасности. Особенно потому, что, как недавно мне стало известно, отчасти именно из-за воинов она оказалась в нынешнем непростом для себя положении.
– Что это значит? – спросил Харви.
Он только задавал вопросы, не давая никаких ответов, но характер его вопросов позволял Санк-Марсу делать выводы о том, что ему известно.
– Это значит, что она пересекала границу в Аквесасне и ей в этом помогали воины. Я знаю, что так оно и было. И потому не могу поверить, что они сдадут ее каким-то белым бандитам. Вы понимаете, что я имею в виду?
Санк-Марс заметил, что индеец чуть заметно кивнул, но тут же вновь принял бесстрастный вид и слегка пожал плечами. Полицейский продолжал осматривать полки и ящики серванта, потом снова прошелся по комнате и подошел к Роланду Харви.
– Да, – задумчиво сказал он, – ее здесь нет.
– Чего здесь нет? – На этот раз констебль был и впрямь слегка ошарашен.
– Ее «хонды-аккорд». Два дня тому назад, когда женщину похитили, она стояла внизу в гараже, а теперь ее там нет. Вы знаете, Роланд, где ее машина?
Санк-Марс понял, что поймал миротворца врасплох, но, как этим воспользоваться, не знал.
– Нет, – признался тот, – не знаю.
– Вот и я не знаю. Как вы думаете, если мы найдем «хонду», Люси тоже найдется?