Ледяное сердце не болит
Шрифт:
Он снова набрал старый телефон Юли. Короткие гудки сменились безответными длинными. Что это значит? Вздорная мамаша поговорила с кем-то и тут же убежала? Насчитав двадцать пять долгих сигналов, Дима повесил трубку.
«Может, сумасшедшая мамахен берет трубку, только если звонят свои? После какого-нибудь обусловленного, зашифрованного сигнала?» – подумалось Диме.
Он набрал номер, выждал три гудка – положил трубку. Затем позвонил снова – никакого отзыва.
В следующий раз Полуянов оборвал соединение
Уже потеряв надежду поговорить с Юлиной мамашей (как, бишь, ее звали?), он выслушал пять гудков, отбился, снова позвонил… Бесполезно…
И как прикажете понимать последнюю фразу полубезумной мамашки: «Можете считать, что Юля умерла…» Не: «Юля умерла…» И не: «Для вас Юля умерла…» А: «Можете считать».
Что это значит? Юля уехала за границу? Сидит в тюрьме? В безнадежном состоянии находится в больнице?
Гадать можно бесконечно. Информации явно недостаточно для того, чтобы сделать тот или иной вывод.
Что теперь ему делать? Ехать туда, на Кутузовский? Разбираться лично с придурочной несостоявшейся тещей?
Или снова попросить помощи у майора Савельева?
Предъявить ему второй конверт, попросить, чтобы эксперты выдали заключение: один и тот же гражданин посылал оба пакета или нет? Узнать у опера то, о чем он, Дима, не удосужился спросить вчера: случались в последнее время в Москве исчезновения женщин? Проходили по сводкам женские трупы с отрубленным мизинцем?
Надо что-то делать, и поскорей. Уже первый час, а он сегодня еще обещал встретить Надю после работы. И уж подстраховать, защитить свою девушку он должен обязательно, кровь из носу.
И опять Кристинка первой кинулась к телефону, и опять у нее случился облом. Прошипела:
– Надька, тебя!
И пока Надежда шла к трубке по проходу меж полок со словарями и энциклопедиями, сослуживица ехидно пропела:
– А ты у нас, Митрофанова, зве-езда-а! Все тебе мужики звонят. И все ра-азные!..
– Слушаю, – сухо произнесла Надя в телефон. По реакции Кристи можно догадаться, что звонит не Дима, а раз это не он, ей ровным счетом нет никаких резонов быть любезной.
В трубке раздался приятный мужской баритон:
– Смотрите, милая моя проснулась! В.Шекспир, «Отелло», акт 2, сцена 3. (Перевод А. Радловой.)
– Кто это? – нахмурилась Надя.
– Ваш вчерашний знакомый, Георгий.
– Как вы узнали мой телефон?
Заминка на том конце линии. Надежда переспросила – резко, наступательно:
– Вы – что? Следили за мной?!
Кристина, ушки на макушке, делала вид, что раскладывает читательские требования, при этом внимательнейшим образом подслушивала их диалог – точнее, реплики Митрофановой. Надя досадливо повернулась к сослуживице спиной и постаралась говорить тише.
– Что вы!
– Зачем вы звоните? Что вам от меня надо?
– Хочу предупредить вас.
– О чем?!
– О грозящей вам опасности.
– Опасности?! Мне?
– Да, именно так, дорогая Надежда. И еще – человеку, которого вы называете своим мужем и который на самом деле является всего лишь вашим сожителем. Я имею в виду Дмитрия Полуянова.
– Что вы несете?!
– Это достоверный факт, – внушительно проговорил бархатный баритон.
Что происходит?! И Дима только что звонил, взволнованный… Говорил, что ему и ей что-то угрожает…
– Хотите, – продолжал невидимый собеседник, – я расскажу вам все подробности: кто, что, почему?
– Ну, валяйте.
– Только не по телефону. Давайте встретимся.
«Никаких встреч!» – хотела было отрезать Надя – тем паче что Дима предупреждал, что ей не следует никуда выходить из библиотеки и ни с кем видеться. Наверное, у самого близкого ей человека есть основания для опасений… Но потом Надя подумала: а что, если незнакомец и вправду сообщит ей что-то важное?
– Ну же, Надя, – поторопил голос в трубке. – Я не сделаю вам ничего плохого.
– Хорошо, – выдохнула она. – Приезжайте.
– Куда?
– Ко мне на работу. Я думаю, вы прошпионили, где находится моя библиотека.
Телефонный собеседник только хохотнул.
– Но не раньше конца рабочего дня – четырех, – предупредила Надя.
«Дима обещал меня встретить после работы. Что ж, я сведу мужиков вместе. Натравлю своего Полуянова на этого Георгия. Пусть Дима сам с ним разбирается».
– О, спасибо вам, Надя! Я непременно приеду к четырем.
– Ждите меня у входа в библиотеку, на улице. Вы на какой машине будете?
Странно, но простой Надин вопрос привел собеседника в замешательство.
– Ни на какой, – наконец выдавил он. – Я приду пешком.
– Отлично, – сказала девушка и повесила трубку.
Теперь она немедленно свяжется по мобильному с Димой и расскажет ему о странных домогательствах.
Надо только в курилку или в туалет уйти – а то Кристя от любопытства скоро из штанов выпрыгнет.
– А теперь – смотри в камеру. Представь, что там будто бы находится твой папочка. И обращайся к нему. Скажешь все, как мы договорились. Ну, начали?
Она кивнула.
– Поехали!
Пауза. Девушка растерянно смотрела на видеокамеру, лежащую на столе. Разбитые губки дрожали.
– Ну?! Что ты молчишь?!
От резкого голоса она дернулась, как от удара. Чтобы не расплакаться, глубоко вдохнула воздух.
– Давай по новой. Не волнуйся. Все будет хорошо.