Ледяное сердце Северины
Шрифт:
– Витя, я это знаю, – сказала она тихо и осторожно взяла его за руку, – я знаю, что у нас с тобой была настоящая любовь.
Он покачал головой:
– Почему была? Есть. И будет, пока я не умру. Когда мне предложили эту должность, я сначала хотел отказаться. В конце концов, я состоявшийся хирург с именем, можно сказать, брендом, и недостатка в пациентах не испытываю. Под моим началом целое отделение, операционный блок, где я полновластный хозяин, команда худо-бедно подобралась. Таких асов, как ты, у меня больше не было никогда, но все же приличные люди. Зачем мне эта
– Хочешь об этом поговорить? Знаешь, раньше я любила поболтать о нашей медицине, поругать, помечтать о том, как надо чтобы было. А теперь у меня просто нет слов. Эта реформа настолько абсурдна, что и возражений не находится. Все равно что разговаривать с сумасшедшим.
– Вот именно! Но речь не об этом. Я хотел сказать, что не принял бы предложения, если бы ты не работала здесь. Но я подумал, снова буду ходить на работу с мыслью, что увижу тебя, а если и не увижу, все равно буду чувствовать, что ты рядом. Что смеешься? Это правда.
Инга поставила на скамейку пакет с продуктами, чтобы найти в кармане билетики, иначе их с Грегори не выпустит турникет. Молодецки свистнув, электричка укатила, а билеты все никак не находились среди других бумажек.
– Посмотри, может, у тебя в кармане, – попросила она сына и вдруг заметила на скамейке надпись черным маркером «Любви нету». Для пущего драматизма эта сентенция была заключена в рамочку. Инга расхохоталась: «Согласна».
Гриша вспомнил, что она положила билеты в кармашек сумки, где они и обнаружились. Как он похож на отца, подумала она растроганно. Наверное, хорошо, что все так получилось. Пусть она одинока, зато появился на свет прекрасный человек, умный, добрый, целеустремленный и трудолюбивый. Замысел мироздания был в том, чтобы родился Грегори, а она – всего лишь средство для воплощения этого замысла, промежуточный этап. Чем-то надо было пожертвовать, почему бы не ее женским счастьем?
Витины разглагольствования ее не обманули, Инга прекрасно знала цену всем его пафосным речам. И то, что он так нежен с ней, это не доброта, а добродушие. Просто Стрельников давно понял, что мухи слетаются на мед, а не на уксус, и быть милым – самая энергетически выгодная форма существования среди людей. Он говорил, что любит ее, как раньше, но не может оставить жену, потому что та всю жизнь посвятила ему и не перенесет разрыва. «А мы с тобой сильные, мы справимся». Ну да, хмыкнула Инга, особенно впечатляет «Мы с тобой»! Это я справляюсь с любовью и одиночеством, а Стрельников курсирует между своими женщинами с непринужденностью магометанина.
И все его «любови и скучания» – это наглое вранье, чтобы возобновить необременительную интрижку с проверенным кадром.
Так-то, Витенька! Все твои подлые штучки мне известны, – подумала она с нежностью.
Инга получила естественно-научное образование и изо всех сил пыталась удерживаться на материалистических
Такие случаи нередко встречаются в практике врача. В дом входит нежеланная невестка, и через какое-то время свекровь тяжело заболевает. Или наоборот, смотря чья злая воля сильнее.
Может быть, Полина даже в церковь сходила, помолилась. Она врач, значит, должна быть суеверной. Ну да, а что такого? Она ведь не просила Бога, чтобы он убил жену Руслана, как-нибудь благородно завернула, типа, Господи, дай мне соединиться с моим возлюбленным не в грехе, а по закону! Прошу тебя, Господи, а как уж ты это устроишь, пути твои неисповедимы!
Инга всегда восхищалась людьми с мировоззрением танка, которые движутся к цели, уничтожая все препятствия на пути.
Как бы ей хотелось хоть немного этой боевой мощи, этого безразличия к чужим судьбам! Увы…
В одном Полина Андреевна права. Инга действительно жила ожиданием, будто стояла в очереди на Руслана, как ее родители в свое время стояли в очереди на жилье.
А ожиданием жить нельзя, нельзя откладывать на потом, потому что никакого потом может и не быть! Надо жить тем, что есть, а не мечтами о том, что будет.
И таков уж закон судьбы: если ты соглашаешься на меньшее, то больше ничего не получишь.
Инга дала Грегори ключи от дома, а сама опустилась на качели, которые давно пора убрать в сарай перед приходом зимы.
Когда она стала любовницей Виктора, он сразу сказал, что не разведется, и больше они не возвращались к этой теме. Поэтому Инга при нем жила полной жизнью, ничего не откладывая на потом и не утешаясь мечтами. Да. это была не очень счастливая жизнь, но в ней была прочувствована каждая секунда.
А Руслан все что-то мялся, колебался – то собирался оформить недееспособность жены, то откладывал, то намекал на нормальную семейную жизнь, то его шатало обратно в благородство. Так и Инга вместе с ним то предвкушала скорую перемену, то впадала в отчаяние. Но как бы то ни было, все переживания относились к будущему времени, она жила, не чувствуя вкуса настоящего. Например, летом ходила купаться на залив и не наслаждалась замечательным солнечным днем, а лежала на матрасике и предвкушала, как следующим летом они с Русланом будут отдыхать вместе. Иногда ехидный голосок поднимался из глубины души, а доживет ли она, собственно, до следующего лета, но Инга отметала эти мысли. А зря.
Она посмотрела в жемчужно-серое небо, на живую изгородь из кустов шиповника, где на голых мохнатых ветках еще висели сморщенные черные или кирпично-красные ягоды. Вдохнула воздух поздней осени, пахнущий сыростью и немножко грибами… В отдалении темнела небольшая рощица. Интересно, почему она раньше не замечала, что на одном дереве висит огромное количество птичьих гнезд, а на остальных их нет совсем? Сколько всего она пропустила, пока грезила о своем будущем супружеском счастье с Русланом!