Ледяное сердце
Шрифт:
Глава 12
Четверг. Четвёртый день недели. День перед пятницей. День, который ждёт любой в моём классе. День, когда можно спать на уроках. День, после которого идёт долгожданная пятница. День, когда даже я даю себе расслабиться. День, когда вместо шести урок всего четыре. И те уроки всего лишь две физ-ры, ОБЖ и литература. Конечно, некоторым не нравились две физкультуры подряд, но если вы поступили в школу, практически в школу спортивного резерва, то терпите много физкультуры и физической нагрузки. Именно поэтому директор так дорожит мной. Ведь девочки это девочки, что бы с ним не делали, куда бы они ни поступали. Директор это прекрасно
Стадное чувство. Больше я никак не могу назвать то, что я тоже редко появляюсь на физкультуре. Не буду же я одна, как полная дура, бегать среди пацанов? Сегодняшний четверг отличался от других тем, что сегодня проверка. Всю неделю все учителя физкультуры, а в частности Артём, бегали и говорили нашему классу и ещё какому-то десятому, что сегодня должны быть все. Наша задача была в том, чтобы убедить эту проверку, что мы спортивные и что школу не нужно закрывать.
И вот уже от урока прошло двадцать пять минут. Все послушно пришли на уроки и бегали. Вот только по выражению лиц проверяющих они нам не верили и что-то старательно записывали в блокнот. В это время пацаны вовсю бегают по залу и бросают мячик в кольцо, но сегодня мы только начали разминку. Все очень старательно всё делали, но убедительности было мало. Это видели все, и никто не знал, что делать. Вот только я знала. Это очередной бзик Ларисы Ивановны. Пришлось вспомнить гимнастику, на которую я ходила два года назад. Конечно, от моего шпагата, от стойки на руках, превращающегося в мостик и на ноги, все были немного в шоке, а вот проверяющие вздохнули с облегчением. Последнее, что я сделала, это было колесо. Я давно не занималась, и это давало о себе знать. Ведь кроме зарядки с разминками я ничего не делала. Я стояла и разминала шею, ибо я что-то не так сделала, поэтому она болела, но я как обычно старалась не обращать на это внимание, а вот отошедший от шока Артём решил поинтересоваться, что это был за миниатюрный спектакль:
– Кать, а что происходит? – я вздохнула и произнесла всё так, чтобы слышал только он.
– Слева мой тренер по гимнастике, справа по акробатике. И отвечаю сразу на твой следующий вопрос. Да, я занималась и тем и другим на протяжении многих лет, но два года назад все бросила. А сейчас прости меня, но я хочу узнать, какого лешего они решили устроить проверку.
Я села рядом с Николаем Михайловичем и сразу спросила:
– Что надо?
– Не слишком вежливо вы это спросили, Екатерина.
Что? Они сейчас это серьёзно? Ну, ладно.
– Что вам нужно, велико почтённые Николай Михайлович и Виталий Анатольевич? Какого хрена вы свалились, как снег на голову в середине июля?!
– Первая часть предложения мне понравилась больше, чем вторая. У нас проверка.
– Скорее проверка у нас, а вы только хмуритесь и что-то чиркаете в своих блокнотах. Чего вы хотите?
– А можно чуть повежливее? Мы всё-таки старше.
– Вы меня сколько знаете? Правильно, много. Так что этого не будет. Лариса Ивановна подослала шпионить?
–
– То есть закроется школа или не закроется, зависит от того, как я тут попрыгаю?! Может я свой разряд потеряла уже. Два года не занималась всё-таки.
– Ну и дура. У тебя были прекрасные перспективы. Короче, гимнастику твою мы засняли. Осталась акробатика.
– Чего? Мне фляги, рондаты и всю остальную чушь в кроссовках прыгать?! И вообще я потеряла разряд. Не буду.
– Ты могла потерять только мозги! Ну, и ещё кое-что. Я не знаю, какую ты жизнь тут вела. Слухов много ходило и ходит.
И тут я подавилась собственной слюной и начала кашлять. Это был, как удар под дых. Нет, я ожидала много, но явно не такого. Николай начал стучать мне по спине, на что я лишь оттолкнула его руку. Мне так хотелось высказать им всё, что я о них думаю, но шёл урок, и мне нужно было их отсюда выпроводить. Их присутствие просто меня напрягало.
– Что. От. Меня. Нужно. – Я начинала злиться и, если бы они сказали ещё хоть что-то не по теме, я бы их точно убила. И плевать, что им под тридцать лет. Плевать на то, что здесь полно народу.
– Всякая чушь. Ты же сама это сказала.
– В кроссовках?!
– Разуйся, – они говорили это так спокойно и равнодушно, что с каждой секундой мне хотелось убить их всё сильнее и сильнее. Они были сейчас хуже Волкова, который, кстати, как и все остальные стоял и пялился на нас с открытым ртом.
– Издеваетесь? Хорошо, если я сейчас попрыгаю, вы свалите отсюда?
– Да, и вы будете делать то, что делаете постоянно.
Я встала, сняла кроссовки и встала возле дальней стены. Спортзал был большим, поэтому я могла сделать пару кульбитов на камеру. Вот только было одно «но»– я боялась. Я ни разу не боялась прыгать. Это было просто. Конечно, тогда я стремилась к этому, а сейчас мне это было не нужно. Вот сейчас в голове у меня был только один вопрос: «А оно мне вообще надо?». Нет, серьёзно. Здесь меня все ненавидят, еле терпят, а я должна их спасать ценой собственных конечностей, которые я могу сломать в этом прыжке. Я не прыгала чёртовых два года. Это огромный срок для спортсмена. Я закрыла глаза, вдохнула побольше воздуха, вытянула руки и начала «выступление». Это было сделано на автомате. Может, правильно говорят, что мастерство не пропьёшь. Только приземлившись на твёрдый пол, я выдохнула и открыла глаза. Опустила руки и устало потерла переносицу. Эти прыжки были не очень сложными, но моё сердце стучало как сумасшедшее. Такого не было даже во время соревнований на разряд. Мне нужно было успокоить быстро колотящееся сердце, поэтому я пошла, взяла свои кроссовки и вышла из зала. Очередные слухи расползутся по всей школе, а, так как город у нас маленький, ещё и по нему.
Господи, надо оно мне было? Я села на лавочку, чтобы обуться, но и этого в спокойствии мне не дали сделать.
– Что сейчас это было?
– Акробатика.
– Я понимаю. Ты занимаешься?
Господи, ну что за тупые вопросы?
– Нет, блин, просто решила попрыгать, а вдруг получиться, а вдруг не сверну себе шею.
– Кать!
<