Ледяное Солнце
Шрифт:
Не спасти. ПОЗДНО.
Сердце стало.
Солнце замерзло.
УМЕРЛА!
Еще мгновение — и Дерби уже был рядом.
Злобно чертыхаясь себе под нос, Гаспар насильно стал заворачивать меня в свое пальто.
— Уйди, — раздраженно пыталась оттолкнуть его руки, но тщетно. Он был намного сильнее меня. Намного…
Укутав, словно маленькое дитя, вдруг подхватил себе на руки.
Отпусти…
Но
Еще секунда сопротивления, глупого, безрассудного сопротивления, и обреченно обвисла на его руках.
Отпустила все. Мысли, рассуждения, мир.
Я жадно уткнулась носиком ему в шею и… продолжила тихо сходить с ума.
Глава Одиннадцатая
Я пришла в себя лишь уже в постели.
Чужой…. явно не моей постели. Не в моей комнате, не в моем доме.
Гаспар сидел рядом со мной, в кресле, повернувшись к камину. Читал книгу.
Я была голая? Ах, нет, на мне была чужая, мужская белая рубашка.
Без белья? Эй, эй!
— ТЫ ЧТО, МЕНЯ РАЗДЕЛ?
Но он не испугался. Казалось, будто Гаспар давно уже понял, что я не сплю, что едва заметно, но все же ворочаюсь у него в постели, осматривая себя. Он ждал моего крика.
Спокойным, рассудительным тоном отозвался:
— А ты хотела получить воспаление легких?
От возмущения я даже поднялась. Расселась среди царства маленьких подушек и огромного пухового одеяла.
— А то, что теперь голая, сразу убережет меня от этого?
Несла я полную чушь, пытаясь отстоять свою гордость и честь. ГОЛАЯ!!!
— Ты так визжишь, — тут он наконец-то повернул ко мне голову, смотря через плечо, — будто я — какой-то маньяк, насильник, словно я там ничего раньше не видел, а тут вдруг удосужился чести — и уже разгулялся. Я всего лишь тебя переодел. И только.
— Может, других и видел, а меня — нет! Я — это не все, и не другие!
— Неужели? И чем же ты не такая? — ехидно ухмыльнулся и целиком развернулся ко мне, желая лучше рассмотреть мою реакцию.
Ублюдок!
— Я — это я. И точка.
Рассмеялся.
Словно я ребенок.
Словно я несу чушь!
— Ладно, прости, я не хотел тебя обидеть. Я лишь пытался помочь.
— Что-то ты удивительно добрый. Нет, я понимаю твои невероятно преданные заботы о Ракель, о "друге", как ты выразился, — да я не верю в это до сих пор, — но я — совершено незнакомая тебе девушка. Так к чему такая благородство?
Нервно скривился.
Злобно стиснул зубы.
Резко отвернулся.
Выкуси!
— Ты, кажется, страдала там? Так вот лежи молча и страдай дальше, а мне
Яростный, гневный, злобный выстрел. Прямиком в душу.
Резко встал из кресла. Подошел к окну, став ко мне спиной.
Боль. Снова боль. Дикая боль.
Невыносимая.
Слезы сами сорвались с глаз.
Разве вас кто звал?
Зачем, зачем выдаете меня?
Я опять легла на кровать. Зарылась в подушки. Спряталась от позора.
Или обиды…
— Уж лучше воспаление, лучше смерть, чем такая гниль добродетелей!!! — прорычала я сквозь боль, сквозь гнев.
Тишина. Гаспар молчал, бессмысленно уставившись в окно.
Уставившись в ночную темень.
Минуты тикали.
Навязчивая тишина сводила с ума.
Мысли врывались в голову, поганя одна другую. И нова воспоминания. И снова…
Мой приговор.
"Женюсь…"
Я скрутилась от боли в калачик.
Скрутилась, прижав коленки к груди.
Ужасная боль.
Невыносимая боль.
Как хотелось выдрать из своей груди сердце, как хотелось вырвать и выбросить вон.
Хочу покоя. Лучше вечная пустота, чем эта дикая, неистовая, сводящая с ума боль.
Месть.
Я смотрела на Гаспара. А в душе эхом трепетало заветное слово "Месть".
Мне бы стало легче. Правда?
Он словно услышал мои мысли.
Обернулся.
Уставился в глаза.
Я замерла.
Один шаг — и будет легче. Намного легче.
Прошу…
Дай мне пилюлю…. пилюлю сладкой лжи.
На одну ночь.
На один раз.
Все просто. Встать. Обнять. Попытаться соблазнить.
Ему секс — а мне лекарство.
А мне глупая, больная месть.
Что ему стоит?
Что?
Глубокий вдох.
Медленно выбралась из-под завалов подушек.
Робко коснулась пальчиками холодного пола.
Он не сводил с меня взгляда.
Ну, дерзай, Эш. Дерзай.
*** (Гаспар)
Не знаю, что сломалось во мне. Что поменялось.
Или что прозрело…
Я смотрел на нее, полуобнаженную, такую хрупкую, надломленную, печальную.