Ледяной дракон. Академия выживания
Шрифт:
– Дарлайт, – начал он примирительно. – Успокойся. Это не она.
Рыжеволосый мужчина не реагирует, вместо этого он поводит носом, принюхиваясь к окружающим запахам.
– Что ты с ней сделал? – с грудным рыком спросил Дарлайт, уловив острым обонянием остаточную магию.
Форс бледнеет, но все же находит в себе силы ответить:
– Тебя уже обманывали. Подумай. Слишком большое совпадение, а я в них не верю.
Дарлайт морщится, разрываемый надеждой и боязнью повторения обмана. Дракон отчаянно борется с
– Господин Къер, вас срочно вызывают… – вбежавший в камеру курсант застывает на месте, едва переступив порог, и во все глаза смотрит на Дарлайта.
– Я отправлю ее в госпиталь, – успокаивающе выговаривает Форс. – А ты, как возьмешь себя в руки, вернешься. Не руби сплеча, подумай.
Къер медленно выдыхает, отчетливо осознавая, что ему нужна эмоциональная передышка, и, невзирая на безысходность, исходящую от своей второй ипостаси, соглашается.
День проходит в суматохе. Собрание, доклады, построение теорий и следующих операций. Дела закружили Къера, отгоняющего от себя мысли о девушке. Но все меняется поздним вечером.
Дарлайт работал с бумагами в своем кабинете, когда его скрутила жгучая боль. Грудь сдавило так, что невозможно было вздохнуть. Когда приступ отступил, Къер, проклиная себя, опрометью бросился к Ней.
– Где она?!
Форс поднял на Къера затравленный взгляд. Он знал, друг не поймет его. Скорее убьет на месте, и плевать Дарлайту на то, что он лишь хотел защитить брата. На то, что не сумел сдержаться… Да, он виноват. Но что стоит понимание, когда исправить ничего нельзя? Сегодня он потеряет друга.
Не дождавшись ответа, Дарлайт вылетел от Форса и, не обращая внимания на удивленные взгляды гвардейцев, побежал в госпиталь. Его подстегивало чувство непоправимой беды.
– Сегодня к вам направили девушку. Где она? – рявкнул он, едва переступив порог.
Сотрудницы госпиталя переглянулись между собой. Видано ли, чтобы из-за преступницы такую панику поднимали?
– Так умерла, – ответила одна из них, пожав плечами.
Къер застыл на месте, отказываясь верить в услышанное, а дракон в глубине его сознания тихо взвыл, оплакивая потерю.
– Что? – прохрипел Къер, дернув ворот душившей его рубашки.
– Умерла она. Как привезли, еще подышала и…
– Где тело?!
– На кремацию увезли. При ней документов не было, а мы трупы хранить не обязаны. А вам выписка о смерти неизвестной нужна?
Дарлайт сидел на полу и бессмысленным взглядом смотрел в стену. Он своими руками привел ее сюда. Усомнился в инстинктах и в конце концов потерял. Убил. Он сам убил свою пару, только начавшую жить.
Не было никакого обмана, он чувствовал Ее даже сквозь щит… Но побоялся поверить.
Жаль, что он понял
Сознание окутывает маревом ложного спокойствия. Тело почти не слушается, но мне не страшно. В голове пустота. Только немного раздражает парящая световая сфера. Из нее льется приглушенный свет, но даже сквозь закрытые веки он ослепляет. Борясь с подступающей тошнотой, я с трудом поворачиваю голову и натыкаюсь на серый, с подтеками потолок. Казалось бы, незначительное движение, но силы стремительно покидают меня, закручивая сознание в темную воронку небытия.
Словно наяву, я вижу, как стою в белесом клубящемся тумане. Он пытается полностью окутать меня собой, но ничего не выходит. Невидимый барьер не позволяет туману заключить меня в свои обманчивые мягкие объятия. Туман на время отступает и начинает огибать меня, неспешно стелясь по земле. Что-то подсказывает – он еще вернется.
Здесь нет ни звуков, ни запахов, только странная чарующая пустота. С каждой секундой это место нравится мне все больше. Хочется остаться здесь. В тот момент, когда я отчетливо это понимаю, туман, словно почувствовав мое желание, вновь тянется ко мне, как к старому другу, обещая покой, и тут меня выдергивает в реальность.
Первое, что я вижу, распахнув глаза, – склонившуюся надо мной круглолицую, кареглазую женщину лет пятидесяти, с тревогой смотрящую на меня. Из-под белого накрахмаленного чепчика выбилось несколько седых прядок. Поверх строгого коричневого платья с воротничком-стойкой надет фартук.
– Здрасте, – сама от себя не ожидая, прохрипела я.
В ответ мне улыбнулись, как родной, похлопав по руке.
– Напугала ты нас, милочка, но, слава богу, все обошлось. Лежи, тебе покой нужен.
О чем это она? Ничего не понимаю. Где я вообще?
– А что случилось?
– А ты не помнишь? – спросила та, нахмурившись, и между ее бровей ржаного цвета залегла глубокая складка.
Я напрягла память, и та милостиво подкинула воспоминания. Скривившись и мимоходом пожалев, что амнезия мне не грозит, я осмотрела небольшую комнатку, в которой находилась. Шкаф со склянками и пучками сушеной травы, стол, заваленный бумагами, стул с перекинутой через его спинку шалью. Светлые стены, зашторенное тяжелой материей окно, дверь. Непохоже, что я в тюрьме.
– Так где я? – спросила я, приподнимаясь на локтях, и тут же застонала от тянущей боли внизу живота. Крепко же меня та сволочь приложила.
– В безопасности.
Ответ меня, мягко говоря, удивил.
– А поподробней можно? – осторожно спросила я, наблюдая, как собеседница подходит к шкафу и начинает перебирать всевозможные баночки, то и дело косясь на меня через плечо.
– Голова кружится?
– Нет, – ответила, прислушавшись к себе.
– Замечательно, значит, сотрясение прошло.