Ледяной город
Шрифт:
— Может быть, этот другой человек ждал в доке. Может быть, он не был на борту моего корабля.
— В тот день стоял тридцатиградусный мороз, он замерз бы до смерти.
— Может быть, он ждал в другом месте. На корабле. В доке. У меня нет в памяти этого имени. Я не вспоминаю, что мистер Каплонский приехал сам с другим человеком.
— Ваш английский улучшается, капитан. И акцент постепенно исчезает. Вы позволите мне переговорить с членами вашей команды?
— Нет, не позволю. Моя команда имеет обязанности. Я говорил с полицией один раз раньше. Вам здесь нет места.
— Мы так понимаем, что вы грузите угнанные машины для переправки в Советский Союз, — сказал Санк-Марс. Он полагал, что капитан
Мужчина лишь слегка ухмыльнулся.
— Вы делаете ошибки. Три. Одна ошибка — на борту моего корабля нет машин. Другая полиция это проверила. Это ложное обвинение. Другая ошибка — этот корабль не возвращается в мою страну. Мы плывем отсюда в Бостон, Нью-Йорк. Я понимаю это, но должен ждать, чтобы решить вопрос о собственности. Потом, мне сказали, мы идем в Сан-Франциско через Панамский канал или в Буэнос-Айрес. Это будет решено. Мы не берем машины обратно в мою страну. Одна еще ошибка, вы сказали Советский Союз. Может быть, вы не знаете, но Советский Союз больше не существует.
Эмиль Санк-Марс медленно почти вплотную подошел к капитану грузовоза. Стальной пол кое-где еще покрывали остатки черного резинового коврика, хотя большая его часть истерлась и износилась. Капитан не сдвинулся с места и вынужденно поднял взгляд.
— Сколько времени вы еще собираетесь оставаться в порту, капитан? — не повышая тона, спросил его полицейский.
— Это неизвестно.
— Примерно.
— Много недель.
— Рад это слышать. Значит, нам хватит времени, чтобы довести расследование до конца.
— Тогда все довольны. Я надеюсь, вы найдете ваши машины, детектив.
Он еще выше задрал голову, глядя на Санк-Марса и как бы принимая его вызов. Было очевидно, что рост собеседника его ничуть не пугал.
— Господина Акопа Артиняна, того молодого человека, который был на вашем корабле и которого вы никак не можете припомнить, убили в тот самый день. Время его смерти, капитан, указывает на то, что его убили именно на вашем судне.
— Это невозможно…
— Невозможно? Ну что ж, вот я и получил ответ на мой вопрос. Теперь я знаю, почему он был одет в костюм Санта-Клауса. Вы не могли рисковать в случае возможного обыска багажника машины охранником при выезде, что иногда случается, но вам как-то надо было вывезти отсюда тело господина Артиняна, чтобы вас не задержали с ним у ворот. Поэтому вы одели его и Каплонского в платье Санта-Клауса, как будто они были сюда приглашены на Рождество, а потом вы их увезли обратно — живого рядом с мертвым. Теперь мне осталось только выяснить, в чем у вас и ваших людей интерес ко мне. Иначе говоря, зачем вам понадобилось вешать на шею трупа записку с моим именем. Это — еще одна тайна, капитан. Она будет раскрыта так же, как и предыдущая. Желаю здравствовать, сэр.
Русский капитан стоял как и раньше — непоколебимо, решительно и спокойно. Санк-Марс подошел к двери и распахнул ее, пропуская вперед Мэтерза. Выходя из рубки, он кивнул на прощание капитану.
На палубе он спросил напарника:
— Ты считаешь, Билл, я ему слишком много сказал?
— Я бы, честно говоря, не возражал, если бы вы сначала излагали ваши соображения мне. Иногда, Эмиль, я задаю себе вопрос, а доверяете ли вы мне вообще?
— Гораздо больше, чем тебе кажется. Капитан Я… Как там его? Ты гораздо лучше запоминаешь эти иностранные имена.
— Якушев. Это лее так легко — самая обычная русская фамилия.
— Допустим. А сам он, по-твоему, тоже самый обычный русский? Вот это нам надо выяснить. Что-то мне подсказывает, что наш капитан Я… Яку…
— Якушев, — со вздохом повторил Мэтерз.
— Что-то говорит мне, что он совсем не обычный человек среди своих собратьев.
— Мы здесь закончили? —
— Нет, нам еще придется поработать ногами. Мне надо просмотреть их грузовую декларацию. Я хочу получить детальный отчет обо всем, что было погружено на судно и разгружено, пока оно стоит в порту.
— Что-нибудь еще?
— Как ты думаешь, где могли убийцы достать костюмы Санта-Клауса в самый канун Рождества? Они их украли, купили, взяли напрокат? Я, пожалуй, проедусь по магазинам одежды, подарков всяких, посмотрю, может быть, наткнусь на что-нибудь. Если они убили парнишку на корабле, а потом провезли его через ворота одетого как Санта-Клаус, костюмом для него они должны были запастись заранее. Они уже тогда знали, что он им понадобится.
— Они сделали так, что Артинян должен был при въезде расписаться. Значит, он показывал охраннику какой-то свой документ. Почему они действовали так глупо? Дали ему оставить свое имя в регистрационном журнале! А потом — при выезде — за него расписался Каплонский. Это я вполне могу понять — им там наплевать при выезде, кто выезжает, лишь бы счет сошелся. Но ведь их имена, стоящие рядом в журнале, это как свидетельство того, что парня убил Каплонский. Они сами указали нам и время, и место! Я бы мог еще это понять, если бы они не собирались его пытать и убивать, но если они это планировали заранее, то план их никуда не годился.
Санк-Марс с напарником не согласился.
— Кто мог предположить, что Артиняна здесь будут искать? Они представить себе не могли, что мы докопаемся до доков.
— Так почему же мы все-таки докопались? — вслух размышлял Мэтерз. — Нам же было сказано этого не делать.
— Да, нам сказали сюда не соваться. Это интересно уже само по себе. Отвези-ка меня, Билл, в управление, а потом возвращайся сюда.
Во время перемены Окиндер Бойл околачивался около школьного двора, и вдруг ему в голову пришла вполне уместная мысль, что его скрытная, мрачная личина репортера в определенных кругах имела успех, но рядом с детьми он казался слишком подозрительным и даже опасным типом. Он решил уйти и дождаться полудня в подъезде небольшого многоквартирного дома неподалеку от домика Артинянов. После того как Василий пришел домой перекусить, он продолжал внимательно следить за домом и, когда мальчик вышел, направился вслед за ним.
— Василий! — крикнул он. — Василий! — Быстро идти по снегу было нелегко.
Мальчик остановился, настороженно оглянулся и, когда Бойл подошел совсем близко, с вызовом спросил:
— Вы — полицейский?
— Я друг твоего дяди Гаро, — сказал ему журналист. — Он мой начальник. Я работаю репортером в «Газетт» [11]
— Мой дядя ее называет «Газоопарк».
— Значит, я один из тамошних зверей.
— Да, я вас узнал по фотографии. Дядя Гаро говорил, что вы классно знаете свое дело.
11
«Газетт» (The Gazette) — самая известная ежедневная англоязычная газета в Монреале.
— Правда? Я ему при случае об этом напомню. Мне он об этом не говорил никогда.
— Да ну? — Мальчик, казалось, был искренне удивлен.
— Твой дядя Гаро — хороший человек, с него надо брать пример, и это здорово, Василий, что ты пытаешься ему подражать. Но ты ему о нашем разговоре лучше ничего не рассказывай, ладно?
Они пошли вместе по заснеженному тротуару, посыпанному песком.
— Мне понравился ваш сегодняшний репортаж о Банкире. А вы что правда были в туннеле?
— Все в точности, как там написано. — Ему льстило не только, что мальчик его узнал, но и то, что он успел прочесть его материал.