Ледяной город
Шрифт:
Пришло время возвращаться домой, а по дороге — прослушать запись. Санк-Марс был в нерешительности. Дар Лапьера мог бы очень помочь в раскрытии этого дела, хотя он чувствовал, что с одинаковой долей вероятности запись могла оказаться ловушкой. В отношении Андре Лапьера у него имелись серьезные сомнения, и если он окажется прав, его коллега увяз в дерьме по самые уши. Но за одну вещь он был ему искренне благодарен. Ему так хотелось побыстрее прослушать пленку, что он решил пожертвовать огромным куском торта, так его и не попробовав. Надо не забыть потом отблагодарить Лапьера и за это, и за его подарок.
ГЛАВА
Санк-Марс разбудил напарника после полуночи. Он позвонил ему и сказал, что скоро к нему приедет. Проехав полпути по дороге к дому и прослушав пленку в первый раз, он поставил на приборную доску у ветрового стекла проблесковый маячок, развернулся на опасном перекрестке, притопил педаль газа и поехал обратно в город к Мэтерзу.
Мужчины сидели перед магнитофоном в гостиной, рядом на столике стоял чай с булочками. Обстановка комнаты состояла из новых вещей, купленных на распродажах, и старой мебели, доставшейся от родителей или приобретенной на толкучке. В качестве книжных полок Мэтерз использовал кирпичи и доски, но его стереосистема была первоклассной. Телевизор стоял на каком-то ящике, но модель была не из дешевых. Санк-Марс подозревал, что диван и стулья составляли вклад Донны Мэтерз в семейную обстановку — супруги, видимо, как-то решили шикануть.
— Что это вы сегодня заработались до ночи? — спросил Мэтерз.
— Позвонил Лапьер и попросил о встрече.
Дома у Билла Санк-Марс немного расслабился и успокоился. В домашней обстановке, в джинсах, его напарник выглядел непривычно, не так, как на работе. Сначала Санк-Марс хотел устроиться в кресле, но потом решил, что удобнее будет сесть прямо на полу рядом с хозяином.
Мэтерз вставил кассету в магнитофон.
Учитывая плохое качество записи, голоса были слышны достаточно хорошо и на удивление четко. Полицейские сразу узнали хрипловатый баритон Каплонского. Второй голос был им незнаком, он явно принадлежал иностранцу — акцент был заметен во многих, хотя и не во всех словах говорившего. Сначала Санк-Марсу показалось, что голос принадлежал русскому капитану, но до конца он не был в этом уверен.
В начале записи были слышны чьи-то шаги. Неподалеку от микрофона кто-то тяжело дышал, а дальше сквозь шум помех можно было расслышать еще какой-то слабый шум. Санк-Марс пришел к выводу, что разговор происходил вечером или в выходные, когда служащих в помещении не было. Первое различимое слово принадлежало иностранцу. Он произнес: «Артинян».
— Да, именно так, сэр, — сказал Каплонский, — Акоп Артинян. — Он находился близко от микрофона. В его голосе явственно слышалось волнение. — Извините за эту промашку.
— Нет. Это хорошо. Знание проблемы лучше, чем незнание. Мы должны найти способ, который будет хорошим, — ответил ему незнакомец.
— Этот голос принадлежит русскому? — спросил Санк-Марс, поставив запись на паузу.
— Наверняка, — подтвердил его предположение Мэтерз. — Помните, когда вы с пристрастием допрашивали капитана Якушева, где-то на середине разговора вы ему намекнули на изменение его акцента?
— Ну и что?
— Когда
— Кто может сознательно имитировать акцент на чужом языке?
— Человек, которого трудно будет заставить давать показания, если запись будет единственной уликой против него.
Санк-Марс снова нажал на кнопку «воспроизведение». Каплонский согласился с говорившим, хотя было ясно, что он не понимает, что имел в виду незнакомец.
— Ты слышишь? — высказал предположение Санк-Марс. — Каплонский во всем с ним соглашается, независимо от того, что тот говорит. Он ни в чем ему не перечит. Этот малый пользуется у него авторитетом. Каплонский его до смерти боится.
— Мы должны выяснить одну вещь — парень, он говорил с кем?
— Да, — снова поддакнул Каплонский.
Они услышали, что незнакомец предложил привести Акопа на корабль.
— Мы поговорим с ним наедине. Там он скажет нам, что должен сказать.
Каплонский поднял вопрос о режиме безопасности в доках.
— Это одна проблема. Мы имеем еще одну, да? Ты говоришь, может быть, парень подозрителен?
— Он казался мне озабоченным.
— Я думаю про это.
Дальше они обсуждали достаточно сложный и запутанный план действий. Парню надо будет сказать, что он должен перевезти наркотики. Ему будет указано место и время встречи с Каплонским и другими людьми, которых укажет человек, говоривший с русским акцентом. Оттуда они поедут на корабль. Все должно будет выглядеть обычно, буднично. А когда парень окажется на корабле, для него все изменится: его оденут в костюм Санта-Клауса и отведут в каюту, где к его гениталиям прикрепят провода под напряжением. И там, в этой темной каюте, он выдаст имя того, кому он сливал информацию.
— Это не трудно.
— Да, — согласился Каплонский. Его голос прозвучал подавленно.
Парень будет убит.
— Мы ликвидируем Артиняна, — сказал мужчина. — Это не трудно. Мы сделаем это скоро.
Потом мертвого парня снесут с корабля и запихнут в багажник.
— Вы слышали? У него изменился акцент, — заметил Мэтерз.
— Охранник на выезде из доков, — заметил Каплонский, — может проверить багажник. Они, твари, это часто делают. Когда я выезжаю отсюда, они меня через раз заставляют открывать багажник.
У него не хватало смелости возражать против изложенного плана, и вместо этого он говорил о препятствиях на пути его выполнения, пытаясь изменить положение вещей. Но сам того не желая, он только помог в проведении этой операции. Незнакомец сказал ему, что труп парня в одежде Санта-Клауса усадят на заднее сиденье.
— Его ликвидируют без крови.
— То есть, без ножей и пистолетов, — Санк-Марс пояснил фразу незнакомца. — Значит, его должны были задушить. Обрати внимание, что ни о каком мясном крюке речь у них не шла.