Ледяной клинок
Шрифт:
– А можно… вопрос? – высунулся Бенеш. – В чем будет заключаться Испытание?
– Завтра узнаете, – маг чуть заметно нахмурился. – Идите за мной след в след и не отставайте.
Он махнул рукой. Зашелестело, и в зарослях, только что сплошных, открылась узкая тропинка. Наставник Бордейс зашагал к ней, напевая под нос песню, известную везде от Безариона до Вечного леса:
Красив он и молод, и песни поет!
Ему улыбается, машет народ!
О, светел вечер!
Вот лютня его и кричит и зовет!
А ноги
Весела ночка!
В дальнейших куплетах речь шла о «подвигах» лютниста, совратившего дочь трактирщика. А завершалась песня натуралистичным описанием наказания, устроенного похотливому музыканту с помощью большого числа прутьев, мешка с песком и острого ножа.
Тропинка повела прямо, затем повернула вправо и запетляла между раскидистых кустов, усеянных белыми крупными цветками. По удивленному вскрику Бенеша стало понятно, что проход за ними закрылся. Мелькнул среди веток угол одного из крыльев большого здания, и тут же новички школы вышли к бревенчатому сараю, по виду – самой обычной конюшне.
Пахло около нее соломой и навозом.
Конюшня осталась позади, наставник провел новичков мимо двух больших дубов, напомнивших Олену Засеку. Под ногами зашелестела густая, шелковистая трава. Стало видно одноэтажное здание с красной черепичной крышей и трубами на ней, окруженное цветущей – и это в середине лета! – сиренью.
Невидимое за деревьями основание высоких башен оказалось справа, зато сами они открылись во всей красе. Сделалось понятным, что их пять, что центральная немного выше других и синего цвета, а четыре других расположены квадратом, две золотых и две серебряных наискосок.
– Здесь живут младшие ученики, – пояснил маг. – Вы проведете тут ночь, а если повезет, то много лет. Ужином вас покормят, а выходить я не советую. То, что выглядит чудным садом, таит для непосвященного очень много опасностей…
Он толкнул дверь, и та открылась, явив взглядам погруженный в полумрак зал с лавками у голых стен. Свет упал на висящую под потолком масляную лампу, пустую и забитую пылью. Стали видны два уходящих из зала коридора, один вправо, другой влево.
– Молодые люди, ждите тут, – проговорил наставник, переступив порог. – Сначала мы определимся с барышней…
Дверь за ними закрылась, стало почти темно. Олен кивнул Саттии, она улыбнулась в ответ, и пошла следом за магом. Тот направился к правому коридору, сдвоенные шаги постепенно затихли. Зазвучали какие-то голоса, но быстро замолкли, и наставник бесшумно возник из коридора.
– Девочки направо, мальчики налево, – проговорил он. – Теперь вы… Комнаты большие, на восемь человек. Так что не заскучаете. Сегодня как раз еще двое желающих явились… Так, кстати, эта штука у тебя на щеке не заразна?
– Нет, – Олен покачал головой. – Это я неудачно поцарапался. Через несколько дней пройдет.
– Ну-ну, – буркнул маг, но больше
Коридор оказался узким и мрачным, со скрипящим полом и дверями в левой стене. Маг прошел мимо трех из них, около четвертой встал и повернул крючок ручки. Но внутрь заходить не стал, отступил в сторону, освобождая проход, и сказал с улыбкой:
– Прошу, молодые люди, занимайте свободные места. Еще раз повторяю – из здания не выходите.
– Мы поняли, – сказал Олен и вошел в комнату.
По контрасту с коридором она выглядело очень уютно. На стенах висели зеленые ковры, свет проникал через три застекленных окна. Рядами стояли аккуратно застеленные лежаки, около каждой имелся небольшой стол, стул и тумбочка. В северо-западном углу помещалась печка с уходящей в потолок трубой. Доски пола блестели, натертые воском, и слабый его запах витал в воздухе.
– О, привет… – с одного из лежаков встал широколицый и черноволосый парень в рубахе с шитым воротом и черных шароварах. – Вы тоже, это… в маги поступать?
– Куда же еще, клянусь Селитой? – отозвался Олен, пожимая широкую и мозолистую, как у всякого селянина, ладонь. – Меня Олен зовут, а это Бенеш.
– Радек я, – представился черноволосый, – с юга родом, с Зеленой гряды. А вон там, – он показал указывая на лежак у самой печки, на котором лежал еще кто-то, – Дральн, но он вряд ли вам обрадуется…
Лежащий повернул голову, стали видны серые глаза, тонкие губы и нос, торчащий, как гриб-чага.
– Уже то, что я, отпрыск благородных предков, терплю ваше присутствие, можно назвать подвигом, – и Дральн вновь отвернулся к стенке.
– Вот как, – сказал Олен, – да, не так уж много народу рвется поступить в школу…
– Ну… это, просто большинство приходит в конце жареня и начале грозеня, – пояснил Бенеш, – а так, да, на самом деле каждый год принятых новичков оказывается не больше двух десятков…
– Откуда ты знаешь? – удивился Радек.
– Мне… э… рассказывали, – ученик мага покраснел и отвел взгляд.
Олен и Бенеш заняли две стоящие рядом кровати ближе к южной стенке. Уроженец Зеленой гряды, обрадованный появлением людей, с которыми можно поговорить, подсел к ним и начал рассказывать о собственной жизни. Попытки остановить его ни к чему не привели.
Пришлось слушать и об охоте на волков, и о набегах орков из Западной степи, и о том, как у Радека обнаружились способности к магии. Дральн так и продолжал лежать без движения, точно мертвый.
За окнами начало темнеть, когда из коридора раздались шаги, сопровождаемые каким-то дребезжащим грохотом. Открылась дверь, внутрь заглянул мрачный парень в белом фартуке.
– Сколько вас тут? – спросил он. – Ага, четверо… Тогда принимайте…
На мгновение он исчез, но сразу вернулся с большим горшком, из которого торчало четыре ложки и поднимался пар.