Ледяной Король

Смирнова Алина Михайловна

– Он вернется совсем другим и не вспомнит меня больше никогда... я потеряла друга...
– ответила девочка.

На мгновение Лилианна подняла на меня глаза, под живыми глазами... глаза дракона пылали ненавистью... она улыбнулась... и мир погрузился в вечную тьму навсегда...

– Спасибо тебе, Меллиса... теперь я поняла, как Имиру удалось построить миры Атлантиды и как они развились так быстро без учета равновесного баланса энергий. Теперь я могу стать твои другом, я могу исполнить твое желание.

На ватных ногах я подошел ближе.

– Правда, можешь?
– Мелисса перестала плакать и протянула тело хрустальной обезьянки перед собой.
– Любое

желание?

– Конечно любое, за соответствующую плату, конечно. Я смогу вернуть тебе Понеритти таким, каким ты его знала...
– Лилианна опустилась на колени.

– Замолчи, она не понимает о чем ты говоришь!
– закричал я...

Вокруг них словно из ниоткуда заплясало видимое только мне золотое пламя.

– Отлично понимает, все должны понимать принцип равноценного обмена... иначе от того, что в ваши миры поступает так много материи Созидания где-то ее не хватает... вы никогда не отпускаете души, а привязываете их к этим мирам, создавая дополнительную нагрузку на равновесный баланс. Имир и ты скрывали это и уже долгое время. Меня всегда интересовало то, почему Атлантида развилась так быстро по сравнению с остальными мирами, созданными драконами... теперь я понимаю...
– Лилианна склонила голову, девочка снова заплакала, не понимая то, о чем сейчас говорила Лилианнна. Это ведь было адресовано мне.

– Я хочу, чтобы он вернулся!

– Замечательно, дорогая, раз ты этого действительно хочешь, он вернется... только помни - это твое желание, и плата за него должна быть уплачена.

– Не делай этого! Ты разрушишь ее жизнь! Принципы равноценного обмена слишком жестоки для миров Атлантиды, поэтому Имир отказался от них!

– Какая глупость... для всех миров они не жестоки, а для миров Атлантиды жестоки? Кори же себя вечно за свое невежество...

– Не смей этого делать!
– я кинулся вперед, несмотря на жар золотого пламени. Но в тот же миг обезьянка пошевелилась на руках у Мелиссы...

И это было последнее, что увидела в своей жизни пятилетняя девочка, ни в чем невиновная.

– Понеритти... ожи...
– договорить она не успела ее голос охрип и вскоре она закашлялась, потеряв его навсегда. Эта девочка никогда больше не сможет видеть, слышать и говорить...

8.

Третья Вселенная. Нифльхейм. Дворец Аутосфер.

Эльреба не улыбнулась, и даже не моргнула. Взгляд лиловых глаз ни разу не дрогнул. Чего я ожидал - она Повелитель Драконов. Даже тогда я был слабее ее, а сейчас, когда ее мощь настолько возросла... думать о том, что мне удастся спровоцировать ее на страх... глупо.

– Молодец, Эвергрин...
– и тут она улыбнулась так, как мне никогда не улыбалась прежде... в моей голове тут же возник образ Харэ... в этой улыбке не было ненависти и злобы.
– Впервые я ощущаю в тебе циркуляцию истинной воли Короля. Ты готовишься к битве, хотя уже дважды ее проиграл... и честно говоря, у меня больше нет желания чинить тебе препятствия. Я собираюсь снять защитный купол с ледяной твердыни и выпустить тебя.

Я не поверил ни своим глазам, ни ушам. Она ведь никогда не лжет.

– Тебя больше не тревожит, что моя сила может превысить твою?
– я все еще не верил в то, что она решила сражаться. Потому, что, наверное, самые близкие и преданные ей Хранители знали о том, какой ценой ей далась вторая война... после нее она уже не могла сражаться. И я думал, что больше не сможет. Война уничтожила ее всякое желание искать возможности изменить Вселенную, а сейчас выходит она сама просит о сражении.

– Собственно говоря, это меня никогда не тревожило. Мы с

тобой истинные враги и противоположности, наше существование и наше противостояние всегда будет определять положение весов равновесия. Я просто хочу, чтобы ты понимал это так же ясно, как и я...

Я предполагал нечто подобное.

– В какой момент ты поняла это? Ведь Имир был твоим другом, и вы существовали в равновесии задолго до моего рождения и создания пяти царств Атлантиды. Оно не могло рухнуть в один момент...

– И здесь ты прав. Оно разрушалось постепенно и поняла я это в тот момент, когда эта девочка рассказала о перерождении атлантов. Я сразу поняла, каким образом внутри миров Атлантиды циркулирует материя Созидания и ее излишки в виде умерших душ не возвращаются во Вселенский цикл. Имир замкнул цикл душ на самих мирах Атлантиды, тем самым создавая избыточное скопление материи Хаоса в других местах Вселенной, которые начали угасать... сначала я не могла понять причину этого, а потом Имир попросил меня съездить в Атлантиду к тебе, и я все поняла... Имир никогда не хотел быть моим врагом, но мы драконы подчиняемся весам равновесия и рано или поздно оно потребовало, чтобы один из нас стал Королем, а другой упал. Он не хотел со мной сражаться, поэтому создал тебя и миры Атлантиды, а потом позволил мне так просто узнать о происходящем там... он создал мне путь Повелителя.

– Значит он заслужил смерти, как и ты. Он предал тебя, так почему ты так защищаешь его честь и до сих пор жаждешь мести?

Она развела руки в стороны и огонь заструился золотыми всполохами, сжигая заклинания времени и пространства, наложенные на Нифльхейм.

– За эти долгие годы заточения, ты так ничего и не понял... о Имире и о том, почему и для чего началась эта война. Имир любил тебя, как собственное создание и желал защитить от меня. Он также любил меня, как единственного друга, разделявшего его стремления о великой Вселенной, и он хотел защитить меня от самой себя... Имир прекрасно понимал, что кто-то из нас двоих, чтобы продвигать строительство Вселенной, должен стать Королем Драконов, а в последствии и Повелителем. Поэтому единственный способ сделать сильнее и меня и тебя, был только один. Он должен был предать тебя, чтобы ты распаленный ненавистью убил его и получил силу ледяного дракона. Его смерть тем самым разрушила бы нашу связь с ним и дала мне возможность стать Королем и воевать с тобой без всяких условностей.

Я понимал, что она говорила. Я понимал это, но даже не думал... на таком уровне о том, почему Имир положил начало войны между ледяным и огненным драконом, но до сегодняшнего момента я даже не осознавал, почему он улыбался, когда я убил его? Перед самой гибелью, стоя на краю пропасти, Имир улыбался. Он был рад, что я наконец обрел желанную силу, а Эльреба была свободна от перспективы сражаться с ним.

– Эльреба... как только ты меня освободишь... последний занавес падет. Я не собираюсь отступать, несмотря ни на волю Имира, ни на его желания.

– Я знаю. И все равно отпускаю тебя. С радостью, кстати, сообщаю, что после мира Ночи, я собираюсь в Нифльхейм. Я со всеми своими Хранителями и со всеми тремя своими армиями.

Я повернулся к ней и зашагал к ледяному трону. Почему она позволяет кому-то вроде меня поворачиваться к ней спиной? Она ведь Повелитель Вселенной или нет?!

– Прежде чем уйдешь... скажешь мне всего одну вещь?
– я даже не обернулся, полагаю мне не хотелось, чтобы она увидела мое лицо в этот момент. Тогда бы она определено почувствовала, что я дал слабину. Точнее, что на меня повлияли события в Эшфере.