Ледяной лабиринт
Шрифт:
– Вам не скажу. – Что ж, следовало признать, что временами Александр мог быть очень неприятен. – И никому, кроме полиции, о своих выводах я говорить не буду.
– Свой гонорар вы из моего кармана получите, – зло прошипел он.
– И дай вам бог здоровья! – слегка поклонилась я. – Еще увидимся, Александр.
Выводы подождут, каждый скорбит по-своему. Я отправилась прямиком в прокуратуру. Стоило обсудить с Папазяном дальнейшие действия и узнать, не пришла ли токсикологическая экспертиза. Точная причина смерти стала бы контрольной отметкой,
Но моим надеждам на готовую экспертизу не суждено было сбыться. Папазян сидел в дубленке, тяжело дышал, жадно прикладывался к бутылке с водой.
– Трудная ночь? – предположила я.
– Трудное утро и просто ужасный день, Иванова, – широко улыбнулся он.
– Рада, что тебя не сломить. Так держать! Завтра беседую с одногруппниками Кирилла, – сообщила я. – Ты мне не дашь координаты его бывшей девушки? Вроде как они плохо ладили.
– Думаешь, ревность? – Мужчина стал что-то искать в ящике стола. – Ты только одну версию отрабатываешь, что ли?
– Обижаешь, Гарик. – Я достала из сумки записную книжку. – Друг Кирилла вроде бы неровно дышит к Асе. Еще мотив мог быть у дяди. Тебе скоро придут документы из налоговой. И ты узнаешь, что Александр Николаевич кругом должен, распродает имущество, и наследство племянника для него – единственный шанс остаться на плаву. – Я победно посмотрела на Папазяна. – Но это очевидно. Завтра скажу тебе что-нибудь еще.
– Что, надеешься на смазливую мордашку? – Если Гарика долго игнорировать, то рано или поздно он становился хамом.
– С тобой же сработало. – Подробности, как я успела убедиться, флирту со следователями только вредили. Профессиональная дотошность не оставляла места для маневра. Поэтому от греха подальше, наскоро пробормотав благодарности, я поспешила оставить незадачливого ухажера.
Маленький дачный домишко никак не хотел прогреваться. Старая печь, которую не топили с прошлого сезона, теперь недовольно фыркала и никак не хотела разгораться.
– Ты почему сразу ко мне не пришел? Я бы тебя в Египет отправила, у Томы как раз места были. Учишь, учишь тебя! – ворчала женщина, сидя на коленях перед чадящей сырой печкой. – Хорошо еще, что сестра сюда пустила.
– Вот что ты снова начинаешь?! – огрызался в ответ мужчина. – Я ж не просто так, я сына защищал!
– О, – протянула женщина, с карикатурным почтением повернувшись к собеседнику. – Ты защитил! Сходи лучше сбей кастрюлю с трубы, пока не угорели тут. Лестница на веранде лежит.
Мужчина пошел к выходу, но на пороге повернулся к жене. Та подкладывала розжиг в печь, ловко закидывая горящую щепу и бумагу, но отсыревшие от снега и холода дрова не давали ничего, кроме дыма и копоти.
Глава 8
Специфический запах учебных аудиторий пробудил во мне ностальгию. Странное все-таки время – студенчество. Первые пробы взрослой жизни, попытки заработать,
Как и было условлено, Федор Петрович уже ждал меня возле кафедры. Посвятивший всю свою жизнь разработке и внедрению в жизнь различных стратегий обучения, к шестидесяти годам он снискал себе степень доктора наук и звание доцента. Мы поздоровались, и он проводил меня в пустую аудиторию.
– Мы не виделись с Кириллом с конца прошлой весны, – начала я свой «допрос». – Я его сестра со стороны отца. Мы писали друг другу в соцсетях, но сами понимаете, это не то. Вы не заметили, может, с ним что-то нехорошее происходило? Я очень боялась, что он снова замкнется в себе, как это было после смерти родителей.
– У Кирилла умерли родители? – Видимо, не настолько Кирилл был близок с ним. – Я ничего не знал.
– Ему было четырнадцать. Не мне вам объяснять про сложности этого возраста, – не преминула я польстить доценту.
– Что ж, все это делает конечную картину еще трагичнее, полагаю. – Он вздохнул и скрестил руки перед собой. – Нет, ничего необычного с Кириллом не происходило. Разве что он внезапно решил поменять тему диплома. Видите ли, он занимался проблемой внедрения новых технологий в учебный процесс. Но вот в сентябре он огорошил меня тем, что хочет исследовать природу зависимостей у детей среднего и старшего школьного возраста. – Мужчина только развел руками. – Тема очень сложная, обширная, с большой экспериментальной базой, очень много пересечений с медицинским академическим дискурсом. Я был категорически против, но он настоял.
– И как продвигалась работа?
– Как ни странно, хорошо. Кирилл был способным студентом. Сразу создал протоколы опросов, начал изучать научную базу. Мы встречались каждую неделю, и не было ни одной встречи, когда бы он не принес мне наброски глав или свои выводы касательно экспериментальной части. Он даже, – тут Федор Петрович горделиво откашлялся, – стал сотрудничать с психиатрическим отделением Первой клинической больницы. Я делал для него официальный запрос за подписью ректора. Знаете, большая редкость – искреннее рвение у студентов, – грустно продолжил он. – Когда это встречаешь, у самого появляется вдруг такой азарт! Поэтому мне жаль, что Кирилл так рано ушел. Действительно жаль.
– Спасибо вам, Федор Петрович, – сказала я, расчувствовавшись, словно действительно знала Кирилла.
Внизу меня уже ждала Ася вместе с подругой.
– Знакомьтесь, это Аня, она вроде как дружит с Маратом, – указала она.
– Все сложно, – не без улыбки поправила Аня. – Я была тогда в коттедже.
– Ужас! Сильно испугались? – Следовало проявить сочувствие, если впредь я хочу заручиться доверием ребят, к тому же потенциальная девушка Марата совершенно точно могла подозревать о чувствах своего ухажера к своей подруге.