Ледяной плен
Шрифт:
— Ты чего здесь… вот черт! — вглядевшись в почерневшее, раздувшееся лицо поляка, испуганно ахнул оружейник.
— Мне… в медпункт… срочно… — свистящий шепот сливался с тяжелым дыханием, натужно вырывавшимся из натруженных бегом легких. — А у вас тут… чего?
— Группа бандитов пытается захватить судно. В машинном был взрыв, скорее всего, потеряли ходовую.
— Я могу помочь?
— Для начала помоги самому себе, — вздрогнул Азат, наблюдая, как лицо поляка, медленно раздувается, словно при тяжелом аллергическом отеке. — Ты чертовски
Ежи ринулся по противоположному коридору в сторону медпункта, но по дороге остановился на полпути, осененный внезапной идеей.
«Раз не могу сражаться, так хоть этим постараюсь помочь», — изменив направление, на ходу подумал он с облегчением. По крайней мере, мозг еще был способен принимать самостоятельные решения, хотя Ежи постепенно начинал ощущать присутствие в себе чего-то чуждого, постороннего, будто забравшегося в его плоть и готового в скором времени вытеснить ее законного обладателя.
Незаконченные образцы вируса, бракованные штаммы? Но в документах было четко указано местонахождение контейнеров, вплоть до маркировки на пробирках. И тут ворвавшийся в радиорубку поляк застыл, как громом пораженный.
«Штаммы вируса изготавливались на основе биологических и радиоактивных компонентов, в которых присутствовал даже яд какой-то африканской рыбы», — вспомнились ему прочтенные строки. А что, если тогда, на африканском побережье, его укусил вовсе не краб, а именно та рыбешка, зарывшаяся в прибрежный песок? В таком случае, он получил двойную дозу. А если яд как-то специально обрабатывался… Что-то не так, определенно не так! Клетки должны ассимилироваться друг с другом, а не разрушаться, подвергаясь мутации!
Времени не осталось. Тяжело навалившись на пульт и коротко постучав по кнопкам, утершийся рукавом куртки Ежи склонился к микрофону, передавая короткий сигнал на всех языках, которые мог еще вспомнить:
— Говорит «Иван Грозный», как слышите меня? SOS! Просим помощи! Повторяю, SOS! Просим помощи! Мы у Земли Королевы Мод. Самим не выбраться…
Добежавшие до базы Лера и Марк в ужасе застыли у кромки пожарища, оглядывая картину жестокого побоища. Бушующее пламя с одинаковой жадностью пожирало тела врагов и защитников «Новолазаревской», которыми была усеяна земля. На скелетах разрушенных зданий всюду чернела копоть. Перепуганные пингвины разбежались кто куда, некоторые птицы неуклюже топтались у разрушенных загонов, вопросительно крича.
— Виновники торжества решили заглянуть на барбекю? — окликнул стоявшего в сторонке Треску опирающийся на могучее плечо Мичигана ковыляющий техасец. — Боюсь, вечеринка оказалась чересчур зажигательной.
— Я тебя не понимаю, — перекрикивая ветер, отозвался Треска.
Американец устало махнул рукой.
— Жаль, мою берлогу разнесли, — пробормотал он. — У меня под койкой была припрятана отличная бутылочка тридцатилетнего «Дэниелса», последняя.
— Сейчас бы стаканчик в самый раз, — мечтательно согласился помогающий идти другу Мичиган. —
— В нем недостатка у нас не наблюдается, уж поверь, — с поникшей головой фыркнул техасец.
— Сдохни, янки! — воздух вспорола короткая очередь, и нога заоравшего Мичигана выше колена брызнула фонтаном крови.
Из-за догорающей переборки позади американцев выскочил Крюгер с перекошенным от ярости лицом, сжимающий в руках автомат с заклинившим затвором.
— Ты убил ее!
— Чего ты несешь, поганец?! — скрипнул зубами полуобернувшийся Макмиллан, которого по-прежнему поддерживал чудом устоявший негр.
— Если бы меня не выгнали, ничего бы этого не было! — брызжа слюной, орал ослепленный безумием Ханс. — А теперь…
Договорить ему помешал Треска.
Он дважды выпалил куда придется и разорвал немцу пулями живот. Тот мешком повалился наземь, ткнулся лицом в снег, побубнил еще что-то с полминуты и затих.
— Спасибо, старик! — сквозь стиснутые зубы просипел с трудом сохранявший равновесие здоровяк. — Мы тут сами как-нибудь, спасайте остальных!
— Я не понимаю…
— Go! — тряся рукой в сторону пирса, поторопил троицу американец. — Go-go!
Со стороны пирса донесся отзвук взрыва, и Лера, скинув с плеча пистолет-пулемет, со всех ног рванула к лодке. Марк и Треска двинули следом.
— Хоть у кого-то еще силы остались, — заплетающимся языком пробормотал Макмиллан. — Давайте, может, к нашему приходу успеете стол накрыть…
Навстречу Лере из рубки выбрался Паштет.
— Как у вас дела? Все живы? Где дядя Миша? — на бегу посыпала вопросами девушка.
— Слава богу! А я боялся, что так и будете в подземелье сидеть! Тахома побежала на базу, своим помогать, а Колобок ее вернуть попытался, — затараторил в ответ обрадовавшийся повар. — Не видели их?
— Нет!
— Мы австралийцев на нижнюю палубу загнали. Колотозов, царство ему небесное, себя в машинном подорвал, вместе с несколькими гадами. Только вот, похоже, заодно и ходовую повредил. В бункере кто-нибудь остался? Они не прорвались?
— Меня не спрашивай! Я к той заразе больше не сунусь, — откликнулся Треска и, заметив обильно струящуюся по кисти приятеля кровь, с тревогой посмотрел на него. — Что с рукой, чувак? Серьезно ранен?
— Фигня! — с притворным безразличием отмахнулся Паштет, хоть на деле чей-то выстрел и оторвал ему два пальца.
В этот момент высунувшаяся из рюкзака мышь, почуяв знакомые запахи, скользнула по Лере и исчезла за дверью рубки.
— Эй, ты куда?! — растерялась девушка, бросаясь вдогонку.
Несущийся по коридорам зверек спускался все ниже к месту схватки. До бегущих следом людей уже доносились усиленные эхом хлопки продолжающейся перестрелки. К тому моменту от банды австралийцев осталось всего три человека, включая израненного Вильсона, который заслонялся от пуль обмякшим телом Бориса Игнатьевича.