Ледяной свидетель (сборник)
Шрифт:
Крячко слушал, мысленно вздыхал и мечтал хотя бы о том, чтобы Олеся Юрьева, с которой ему наверняка придется общаться, оказалась более здравомыслящей особой. Или чтобы ею благородно согласился заняться Лев Гуров, относившийся к женщинам куда более терпимо и снисходительно, чем он сам.
Побившись с Натальей еще несколько минут и отчаявшись добиться полезной информации, Крячко сухо попрощался и обратился к Троепольскому:
– Мне нужно пообщаться с вами, сделаем это сейчас или подъедете завтра в РОВД?
– Конечно, я отвечу на ваши вопросы, – извиняющимся
Троепольский быстро намотал шарф, попрощался с хозяйкой, и они вместе с Крячко спустились на улицу. Начал падать снег, и температура воздуха немного повысилась. Адвокат вопросительно посмотрел на Крячко, словно спрашивая, в чьей машине им будет удобнее разговаривать, и Стас жестом пригласил его в джип.
– Вы не сердитесь на Наташу, – заговорил Троепольский, устраиваясь на переднем сиденье. – Она, может быть, не слишком умная, но добрый искренний человек.
– Ну, что ж, у каждого свои недостатки… – пробурчал Крячко, удивляясь, что явно неглупый Троепольский питает к Долгуновой нежные чувства. Во всяком случае, если верить судье Захарчуку.
– Просто я знаю Наташу с детства, – продолжал защищать свою знакомую адвокат. – Она всегда была хорошим другом.
– Только вот мужу родному стала врагом.
– Ну, будьте снисходительны! Она сама здорово пострадала. Думаете, легко остаться с ребенком на руках без средств к существованию? Пока Алексей был на свободе, именно он зарабатывал деньги, Наташа сидела дома, занималась ребенком. Она и образования-то не успела получить, потому что довольно рано вышла замуж. А теперь даже не представляю, что она будет делать. Работы у нас в Орехове не так много, хорошую зарплату найти тяжело. Я ей помогаю, чем могу, но… она крайне неохотно на это соглашается. Не хочет двусмысленностей, вы понимаете? И потом, она все время живет надеждой, что ее мужа все-таки оправдают.
– Владимир Александрович, давайте начистоту, – повернулся к нему Крячко. – Долгунов виновен в хищении денег?
– Нет, – твердо заявил Троепольский, не отводя глаз. – Если бы это было не так, я бы не взялся его защищать.
– Даже ради Натальи? – вкрадчиво спросил Станислав.
– Разумеется! Это же работа, нельзя совмещать ее с личными мотивами! К тому же профессия у меня довольно специфическая. Понимаете, что я хочу сказать? Руководствуясь личными мотивами, очень легко испортить репутацию, а я только-только начал ее нарабатывать! Мне нужны победы на процессах, чтобы я мог состояться как адвокат! Поэтому я намеренно не берусь за провальные дела, как бы цинично это ни прозвучало.
– Да бог с вами! – засмеялся Крячко. – Я и не с такими циниками встречался. Ваш так называемый цинизм, юноша, уж простите, в моих глазах выглядит наивным. Не обижайтесь.
– Да я не обижаюсь! – отмахнулся Троепольский. – Мне обидно за проигрыш на процессе, а остальное я уж как-нибудь переживу. Теперь, провалив первое свое дело, я сижу и занимаюсь всякой
– Да обо всем помаленьку, что касается дела Долгунова. В целом о нем я уже составил впечатление. Еще нужно, конечно, побеседовать с Вадимом Глотовым, но я слышал, что он уехал из Орехова.
– Да. Я тоже слышал, что он перебрался в Москву. Так что найти его не так просто.
– Да это мы найдем, не вопрос! – уверенно проговорил Крячко. – Кстати, сам Долгунов как о нем отзывался? Вы ведь беседовали с ним откровенно, Владимир Александрович? – Крячко придвинулся ближе к Троепольскому.
– Разумеется, а как иначе может быть между клиентом и адвокатом? Полное доверие. Так вот, Долгунов, вообще-то, не жаловался так уж сильно на своего шефа – Наталья просто сгустила краски. Но он уверял, что дела на фирме в последнее время и в самом деле пошли хуже.
– И при этом фирма получила такой крупный перевод? – недоверчиво спросил Крячко.
– По словам Долгунова, Глотов рассказывал, что ему крупно повезло заключить очень выгодный контракт с финнами. Всю заслугу за это он приписывал себе. Возможно, так и есть. Вы знаете, что касается дел на фирме Глотова, то я ведь о них знаю только со слов Долгунова. Если хотите разобраться досконально, вам нужно идти туда, затребовать документы, все проверять…
– Спасибо, я знаю, что мне делать, – усмехнулся Крячко.
– Извините, – смутился Троепольский. – Я к тому, что, если вы рассчитываете на мою помощь в этом вопросе, то я мало чем могу помочь. Я, разумеется, был там, беседовал с сотрудниками, но никаких документов мне не представили, я же просто адвокат. А у вас есть для этого полномочия.
– Ну, а с самим Глотовым вы беседовали?
– Конечно! Кстати, у меня сложилось впечатление, что он сам крайне удивлен тем обстоятельством, что Долгунов его кинул. Говорил, что раньше никогда ничего подобного не было. Хотя раньше и таких крупных сумм Долгунову не доводилось получать.
– А мог сам Глотов подставить своего заместителя? – прямо спросил Крячко.
– Я не настолько хорошо его знаю, – уклончиво ответил адвокат.
– Да ладно! – Крячко хитро подмигнул Троепольскому. – Ты, может, и не знаешь, а сам Долгунов – знает. Да и женушка его тоже… А уж с ней ты общался в неформальной обстановке, наверняка какие-то сведения получил. А? Ну, поделись – так, неофициально.
– Дело в том, что и Наталья с Алексеем сами ни в чем не уверены, – с сомнением в голосе проговорил Троепольский. – Кроме невиновности Алексея, разумеется. Никаких конфликтов с Глотовым у них не было, сам Вадим всегда был Алексеем доволен.