Ледяной Улей
Шрифт:
Солдаты бежали с барбакана на стены. Барбакан стал ссыпаться и разваливаться на глазах. Муравьи бежали с моста, по другую сторону люди бежали вверх по улице… весь этот ужас сопровождался криками, лязг метала прекратился, как и хруст. Из ямы вышли ещё щупальца… Лучники на домах открыли огонь. Из дыры поднялось шесть ужасных щупалец. Все шесть стали бить по крыше, протыкая лучников и уволакивая их в тьму дыры, где их что-то пожирало. с другой крыши также начали стрелять из луков, бросать камнями и кидать копьями.
С грохотом Барбакан превратился в груду камней, и камни эти летели вниз по склону холма. На образовавшиеся
На весь город раздалось бурление и визг, нечто схожее с ужасными воплями…
— Умри! Ужасная тварь! — кричал Аскольд… его люди вышли из фаланги и стали закидывать камнями дыру, другие кидали увесистые обломки плит внутрь, с метали копья. Ещё десяток вышел и спереди окружил дыру, встав ровно и направив копья на врага.
Толпа воодушевилась таким беспримерным мужеством! Несмотря ни на что, Аскольд командовал солдатами, не слушая приказов, он просто защищал свой город.
— Стоять! Держать строй! Лучники огонь! — кричал он, уже не думая, слушают его или нет, он просто действовал, охваченный злобой и стремлением уничтожить врага.
Лучники на ближайших дома и на краю стен, после которых шли развалины, стали стрелять. Стражники стали хаотично, стихийно выстраиваться в фалангу и направлять копья на врага. Они встали по всей ширине улицы, у переулков, на баррикады, под самыми стена встали лучники и стали с боков обстреливать муравьев. Те все наступали, топча и превращая в месиво своих братьев, или родителей, все они слишком быстро плодоносили и не так скоро умирали.
Ужасные монстры стали вклиниваться в ряды, но люди стояли жестко и били их, копьями снизу, кололи их в глаза, кидали камнями. Монстры гибли десятками, строй людей не дрогнул… Муравьи наваливались все больше и больше, они шли с новым рвением, и не уступали людям в целеустремленности. Но их холод и жажда крови только гнали их на смерть. Фаланга стала отступать. Аскольд стоял среди воинов и поддерживал их.
— Стоять до конца! Бей их! Бей! — кричал сотник, но командовал он целым тысячами. Из-за толпа показались шипастые твари, они забрались на горы мертвых муравьев… другие отступили. Покрытые шипами монстры стали дрожать потом они приподнялись на задним лапах и из их спин полетели шипы. Шипы попадали в ноги Людям, в щиты, в голову.
Солдаты кричали от боли и падали мертвые, строй ломался.
— Лучники! — крикнул Аскольд, и среди расстроенных копейщиков стали выбегать лучники и пускать стрелы в шипастых стрелков врага. Те визжали и прятались, разбегались… лучники палили по ним, без передышки. Со стен все продолжали стрелять. Град стрел обрушился на монстров.
— Вперед! — крикнул Аскольд, и махая своим великолепным мечом в руках кинулся в первых рядах. За ним побежали сотни солдат, по всей ширине улицы, и стали также нелепо карабкаться по мертвым муравьям. Они зашли на горы. Лучники снова встали среди копейщиков и стали пускать стрелы,
Насекомые бежали из города. Этот удар был отбит. Люди города ликовали. В то время, как на дворцовой площади вновь разъяренная запуганная толпа ломилась в бастион. Когда глашатаи стали выкрикивать на всех улицах новость о победе, солнце уже озарило первым лучом город, и толпа успокоилась. Насекомые уходили из города, и толпами устремлялись за горизонт.
— Слава Архису! — раздавались крики ликующих горожан.
* * *
Агил бежал по переулку, из одного в другой, в сером утре этого дня, по улицам бегали патрули из десятков солдат, их топот был слышен везде. Дорс оказался в хорошей форме… но Агил чувствовал, что тот испытывает страх, он чувствовал, как тот оставляет следы, что его страх распространился. Агил впитывал это и шел по его следам.
Вскоре он оказался на середине одной из широких дорог, близко ко дворцу. Он услышал грохот, повернулся и увидел, как из угла на летят кирпичи, выбитые неизвестной силой, вырванные из стены. Он отпрыгнул в сторону и обломки стали падать совсем близко от того мечта, где он стоял. Вверху послышалось чье-то пение, а затем злобный смех. Агил посмотрел на крышу дома, напротив него. Там стоял Дорс, в рясе, он держал руки впереди и дергал ими. Затем он замер и дернул ещё раз.
Агил инстинктивно отпрыгнул и вниз полетели еще обломки, с жутким грохотом. Тогда жрец побежал назад и скрылся в переулке. Он поднял к рту руку, сжатую в кулаке, и стал нашептывать что-то над кольцо, с большим синим камнем, переливающимся в свете утреней зари. Он представлял как из всего его тела, прямо в это кольцо перетекала энергия, он внушал это себе так сильно, и с такой активностью, что через полминуты рука с кольцом отяжелела и он почувствовал, как наполняется и пульсирует, бьет ключом та энергия.
Жрец вышел из переулка. Дорс стоял все там же, он махнул на него руками все также, растопырив и скривив пальцы, и из его кистей ударила молния, мимо Агила. Попав в участок дороги, оттуда с грохотом вылетели плитка и подлетела в воздухе, после чего попадала на дорогу. Агил махнул на него руками точно также, и Дорс отлетел назад, также взлетев в воздухе и скрывшись где-то… Он отлетел достаточно далеко, словно силой неведомого удара. Послышался короткий тупой звук. Агил бросился, в противоположный квартал. Переулок завернул, и выйдя из-за угла Агил увидел мертвого Дорса, лежащего на грязной плитке, из его рта текла кровь…
Это значило, что теперь Агил был свободен.
Глава XXI Боги спускаются с небес
* * *
Насекомые не ушли. Но от этой победы люди воодушевились. Аскольд сделал свое дело как надо. И за это Маркус сделал его одним из полководцев. Его мечта сбылась. Подвиг сделал его не только героем и любимцем толпы, теперь он был военачальником. Он управлял фалангой, совместно с Арне и Люциусом. Это были самые уважаемые люди города. Теперь он был в тех кругах, куда не смог бы забраться никогда, если бы не эта война.