Ледяной венец. Брак по принуждению
Шрифт:
— Я согласна, — пытаясь не выдать чувств, добавила. — И обещаю сделать все, что потребуется.
— Я тоже.
Он поднес свой бокал к моему и легонько стукнул.
— Отмечаем сделку? — не сдержалась я.
— Вроде того, — с улыбкой в голосе ответил он и сделав небольшой глоток, поставил запотевший бокал обратно на стол. Свободную руку он положил на подлокотник.
К слову, несмотря на бодро пожирающий древесину камин и исходящее от него тепло, жарко мне не было. Я медленно
Хватит и того, что я сижу у него на коленках и мне еще как — то надо будет улизнуть.
Положила ладонь на голые ноги и не сразу почувствовала тепло собственной руки, до того они заледенели.
— Что это такое? — я обратила снимание на красивый запечатанный сверток, перевязанный желтой лентой, что лежал перед моттом.
— Послание от правителя Сорры, — ответил они положил горячую ладонь на мои замерзшие ноги.
Я в изумлении повернулась к нему, хотя по возможности старалась таких взглядов избегать. Он же смотрел на сверток так, будто пытался узнать, что там написано, не открывая.
— Ты его прочтешь?
— Печать имеет право вскрыть правитель, но его здесь пока нет, как ты заметила.
— Заметила, — в тон ответила я. — И зачем правитель Сорры вам пишет?
— Как минимум, чтобы гончую, которая сюда проникла, не убили, — он удивил меня ответом. — Она принесла с собой послание, а гонцов не убивают.
Гончую? Женщину?!
— Ты не знала? — видимо на моем лице читалось удивление, раз он решил поинтересоваться.
— Что в воины берут женщин? Нет, не знала.
— Все воины Сорры — женщины.
Для меня это было открытием. Я слышала про обе армии, но не подозревала, что друг против друга сражаются мужчины и женщины.
И учитывая, насколько ищейки жуткие и быстрые, какими же должны быть их противницы?
— Почему? — не удержалась я. — Разве это честная битва, когда женщина должна защищаться от мужчины? У вас больше мышц, больше силы. Мы куда более уязвимы.
Теон усмехнулся. Настолько тихо, что я еле заметила. Теплая мужская ладонь снова огладила ноги.
— Я тебя рассмешила?
— Не ожидал от тебя речи про женскую уязвимость, — сохраняя внешнюю непоколебимость ответил он, но я — то видела, что он меня дразнит.
— Я серьёзно, — настояла, подавляя желание улыбнуться.
— Я тоже, — чуть тише обычного ответил мотт.
И тут в его серебряных глазах, на самой глубине, замерцали огни. А это значило одно: мне нужно сейчас же уйти.
Я вскочила чтобы убежать, но он ловко поймал меня и усадил обратно.
— Скажи мне, почему ты такая холодная? Еще немного и покроешься инеем.
— Хорошо, что спросил, — развернулась к нему все так
— Ты не пленница, — огни в его глазах тлели, но никуда не исчезали, — а моя жена. Поэтому можешь и могла отдавать управляющей распоряжения.
— Думаешь, я не пыталась? Она не слушает.
— Послушает, — он отвел мои волосы от лица и, кажется, совсем не вникал в разговор. — Теперь послушает.
Я все еще хотела уйти, но знала, что не смогу, до того сильным было притяжение. Не сравнимое ни с чем. Ласковое и жесткое одновременно. Дарующее иллюзию полной свободы и в то же время полностью ее лишающее.
Стараясь оставаться в реальности, я думала и про упрямую Эл с ее прозрачными платьями, и про холодный душ, и про то, с кем именно я заключила сделку.
Ничего не помогало.
Жарко стало так, что пересохло во рту. Теон провел большим пальцем по моей нижней губе, затем положил ладонь мне на затылок притянул к себе.
Для поцелуя.
Которого я тоже хочу.
Пальцами вцепилась в его свитер, не думая о том, как это выглядит и что он обо мне подумает. Он тоже держал меня так, будто никогда не отпустит.
На секунду тело сковал страх, вдруг мотт сделает мне больно? Но как только наши губы соприкоснулись я поняла, что все будет наоборот.
Он целовал меня невесомо, дразня и распаляя. Его руки то порхали по моему телу, то останавливались чтобы притянуть меня еще ближе, хотя ближе было некуда.
Я задыхалась от его близости. От того, насколько нереальным был этот момент. Казалось, если я открою глаза, то все рассыпется как песчаный замок на ветру.
Рассыплюсь я.
И как после такого собрать себя воедино?
Попыталась отстраниться, когда Теон проник в мой рот языком. Но он не позволил и продолжил делать это так же глубоко, откровенно.
Меня бросило в жар и дрожь одновременно. Не знаю, как так вышло, но не размыкая губ и объятий, я пересела с его коленок и теперь сидела верхом. Лицом к лицу.
Мотт с чувством огладил мои бедра, медленно и порочно. Под его прикосновениями кожа горела, плавилась.
Я не хотела, чтобы он останавливался, потому что тогда я сойду с ума.
Теперь я целовала его так же, как он меня. И касалась так же. Жадно, неистово, будто такой возможности у меня больше не будет никогда.
Теон подхватил меня и усадил на свободный островок уставленного посудой стола, разрывая тем самым поцелуй и объятия.
Я растерянно моргнула, не в силах оторвать от него взгляд.