Ледяной ветер Суоми
Шрифт:
– Чего расселся, чухна болотная? Айда краденые деньги конфисковывать!
– Ты, что ли, их нашел, лапоть драный? Где?
Алексей Николаевич сообщил. Главный сыщик не поверил:
– Северный? Он самый консервативный. Откуда такие сведения?
– От военной контрразведки.
– А что ваша контрразведка забыла в моем деле? – обиделся комиссар. – Только ее нам тут не хватало.
– Это ты потому злишься, что сам деньги не нашел, а военные нашли, – поддел финляндца русский. – Ну, едем.
–
– В России тоже нельзя, нужно распоряжение судебного следователя, – утешил Алексей Николаевич приятеля.
– А у нас – городского адвоката-фискала.
– Ну так иди и получи его. А я подожду тебя здесь.
– Долго ждать придется, – буркнул комиссар. – Успеешь поспать, процедура небыстрая. У меня в задней комнате диван стоит, ляг и отдохни. Я, когда много работы, там ночую.
– Может, мне пойти с тобой к полицмейстеру? Для солидности.
– Справлюсь без тебя, не маленький. Но мне придется сказать ему, что сведения предоставлены военной контрразведкой. Он спросит, как она это выяснила.
– Ты не знаешь, и я не знаю, – пожал плечами командированный. – Нам важно, что сведения точные. И мы можем поймать убийцу на эти деньги, как рыбу на живца. Только надо действовать быстро. Убедиться, что в ячейке на имя Ирьё Стениуса помещены средства, украденные из Русского для внешней торговли банка. И поставить возле них засаду.
– А как ты докажешь, что это ваши деньги?
– Твой Стениус, скорее всего, не существует, имя вымышленное. Банковские служащие предоставили ячейку Бобылю. Покажи им фотокарточку бандита и убедишься.
– Да, так и сделаем, – согласился генеральный комиссар и ушел получать судебный ордер. А статский советник прикорнул на диване.
Получение нужной бумаги затянулось на три с лишним часа. Бюрократия всесильна! Наконец, когда до закрытия банка оставалось всего ничего, Кетола вошел в кабинет и сразу взялся за эриксон. Набрал директора, представился и попросил задержать персонал до своего приезда.
Унионскую улицу было видно из окон полицейского управления. Дом сорок два находился на углу с Садовой, возле парка Кайсаниеми. Сыщики поехали в экипаже полицмейстера, чтобы отвезти на нем конфискованные деньги. Но вышла промашка.
Когда Кетола по-русски, чтобы понял его коллега, объяснил директору причину визита, тот развел руками:
– Господин Стениус забрал ценности из ячейки и закрыл договор ее аренды.
– Когда?
– Сегодня утром.
– И сейчас ячейка пуста? Покажите!
Втроем они пошли в хранилище. Директор предъявил договор, отпер ячейку. Там не было ни пенни.
Алексей Николаевич вынул
– Это он?
– Да. Лицо характерное… сильное… А сумма большая. Я лично встречаюсь с такими клиентами. Он показался мне обычным коммивояжером…
– Клиент объяснил происхождение денег?
Банкир рассердился:
– Попробовал бы я задать такой вопрос! Любой из них в подобном случае хлопнет дверью и уйдет в другое финансовое учреждение.
Сыщики покинули банк несолоно хлебавши. Комиссар попытался найти Ирьё Стениуса в адресном столе, но безуспешно. Бандит словно почувствовал опасность, забрал деньги в самый последний момент и снова лег на дно. Юнас остался без моторной лодки.
Лыков поехал в Петербург на доклад к Белецкому. Тот встретил подчиненного хмуро.
– Что случилось, кто тебя разозлил? – спросил сыщик.
– Джунковский, похоже, выздоравливает.
– Ты желаешь ему смерти? Это не по-христиански.
Белецкий шутки не принял и стал серьезно объяснять статскому советнику:
– Я приставил к нему наблюдение, и новости сначала шли хорошие. Лечение в Наухейме не задалось, больной потерял больше пуда весу, на правой руке началась закупорка вен. Дошло до того, что Джунковский не мог передвигаться без посторонней помощи, представляешь? Но он поменял врача, для чего переехал в Висбаден. А там взял и вылечился, гадина!
– Степан Петрович, смирись. Еще неизвестно, кто занял бы его место. Не вышло бы хуже.
Директор департамента вздохнул:
– Хуже быть не может. Ну, докладывай, что там у тебя.
Алексей Николаевич рассказал дознание в подробностях. Финские коллеги следят за каждым его шагом. Кто-то шарил в вещах. Без языка ничего путного не сделать, приходится терпеть их переводчиков. Кетола – ярый патриот и не скрывает ненависти к России. Полицмейстер такой же. И крутись между ними…
– А что кассир?
– Раутапяя мертв. Сепаратисты наняли бандита Антти Туоминена, чтобы тот напугал вора, отобрал у него деньги и передал им на нужды борьбы. А Туоминен зарезал кассира, деньги присвоил и сбежал. Теперь его ищут и полиция, и партизаны. Думаю, последние найдут его быстрее, чем мы.
– Вор убит, деньги исчезли, – констатировал Белецкий. – Провал полный. Так, Алексей Николаич? На тебя не похоже.
– В смерти кассира я не виноват, – ехидно напомнил сыщик.
– Ну тогда хоть триста тысяч найди.
– Ищу, но пока безуспешно.
– Джунковский вернется к обязанностям через месяц. Хватит тебе времени?
– Надеюсь. Однако трудно вести дознание в Великом княжестве…
Действительный статский советник уже хотел было отпустить статского, но спохватился: