Ледяные ветра

Атякин Денис

Мужчина в плаще поудобнее перехватил посох и торопливо зашагал к входу в захваченную крепость. То тут, то там в грязном, окровавленном снегу валялись изувеченные тела, конечности и внутренности воинов. В том числе и его воинов!

Колдун был недоволен. Он негодовал от злобы, и в такт его негодованию пульсировал и подрагивал, словно кусок еще теплой плоти, кристалл в навершие посоха. Человек в плаще злился лишь от того, что потерял полтора десятка своих лучших воинов. Ведь он рассчитывал, что защитники крепости дрогнут в первые же минуты боя, но все вышло иначе. Егеря продержались

намного дольше и доставили столько хлопот. Достойные противники, однако, колдуну было на это плевать. Павшие воины интересовали его так же, как давно протухшее гнилое мясо. Они и были для него мясом, досадной помехой на пути.

А еще колдун был зол на себя. Он промедлил, когда нужно было сразу проявить Силу и прихлопнуть этих насекомых. В первую очередь этого мага-недоучку. Или кто он там? Хотя и это не интересовало колдуна. Все вышло так, как вышло, главное, что цель достигнута. Теперь же человек в меховом плаще спешил осмотреть захваченную крепость.

Ргош, не обращая внимания на стоны раненых, прошагал по валяющимся на земле внутренним крепостным воротам и нырнул во мрак каменного коридора. Тут царил хаос. Разбросанные повсюду корзины с припасами смешивались с грязью, кровавым снегом и остатками тел. В коридоре еще сильнее воняло кровью и испражненьями. Видимо тут уже прошелся Зверь!

Колдун оказался прав. Сначала из-за поворота донесся безумный крик боли и ужаса, а потом показался и сам монстр. Он волочил за ногу израненного егеря. Воин извивался, скулил, захлебывался слезами и соплями.

Зверь остановился, зыркнул на колдуна и глухо зарычал.

— Ты не признал хозяина? Успокойся, эта добыча по праву твоя! Я не претендую на это мясо, — тихо произнес мужчина.

Зверь склонил голову и отступил к стене. Колдун отправился дальше, и когда он уже прошел несколько десятков шагов, за его спиной, наконец, раздался вопль обреченного, терзаемого острыми клыками воина. Вопль полный отчаянья, обиды и нежелания подыхать здесь и сейчас. Это доставило мужчине колоссальное удовольствие.

Поплутав по нижним ярусам крепости, колдун, наконец, добрался до самого верхнего. Преодолел недлинный переход и остановился перед входом, ведущим в центральную башню. Мужчина осторожно потянул за резную, покрытую инеем ручку. Дверь оказалась не заперта, и человек в черном плаще шагнул за порог.

В башне было холодно. На месте единственного окна теперь зиял неровный пролом, через который нанесло уже немало снега. В помещении гулял злой, студеный ветер. Внезапно из дальнего угла донесся тихий стон. Колдун резко обернулся, осторожно пошел на звук. Среди снега и осколков камней он обнаружил еще одно тело.

Воин был еще жив. Старческое лицо сплошь залито кровью, пыльная одежда разорвана, рядом валяется меховая накидка. Колдун присмотрелся к старику, прислушался и даже принюхался, но не ощутил и капли страха. От раненого воняло лишь противной энергией эфира.

— О-хо-хо! — разразился хриплым смехом колдун. Его позабавила увиденная картина, и он решил развлечься напоследок: — Так вот кто виновник моих сегодняшних неудач! Ты, мерзкий повелитель эфира.

Израненный демонолог лишь усмехнулся. Он хотел ответить колдуну, но затих,

когда по стенам заметались густые тени.

— О, я смотрю, ты ждешь гостей?! — злорадствовал мужчина в плаще. — Смотри-ка, демоны пришли по твою душу. И что ты теперь сможешь им противопоставить, а? Ублюдочный демонолог, крохобор! Грязный червь, не достойный жизни! Как вы вообще выживаете с таким скудным запасом Сил?

— Как можем, так и выживаем… — прохрипел мастер Вингут. — Не думай, что ты победил! Я все равно вздул тебя сегодня… — он всем сердцем верил, что Санни доберется до заставы и предупредит обо всем командующего Ольтера.

Демонолог потянулся к ближайшему потоку энергии в надежде огородить себя эфирным щитом. Однако колдун почувствовал это. Он вскинул руку и провел ей по воздуху, будто бы погладил незримую горизонтальную поверхность. Тут же мощнейший ментальный удар сокрушил сознание демонолога, лишил Вингута возможности двигаться и касаться эфира.

— Не обольщайся старик. Мой приход — это только начало. Скоро придет Хозяин Клинков и ни одна ваша армия не справится с ним.

В одно мгновение безразличие демонолога сменилось на дикий ужас. Ужас, от которого затряслись внутренности. Это легко читалось по взгляду Вингута.

— Вижу, ты понимаешь, о чем и о ком идет речь. Достойно уважения! Даже такое жалкое ничтожество не забывает старых легенд и пророчеств, — колдун усмехнулся. Он намеренно издевался над поверженным врагом и откровенно упивался этим. — Но открою тебе еще один маленький секрет: Он придет не один, а со своим братом…

— Железяка… — прошептал демонолог.

— Что? — колдун не расслышал последнее слово.

— Железяка! — громко повторил Вингут. Его больше не интересовали издевки Колдуна.

— Что?!! — заорал мужчина в плаще. — Как ты смеешь произносить это неуважительное прозвище? Его зовут Хозяин Механизмов!

— Мне плевать! — еле слышно ответил демонолог. Он держался на пределе своих сил. Из носа и ушей снова пошла кровь, в груди бушевал пожар, а раны кровоточили все сильнее.

Колдун, трясясь от злости, со всего размаха вогнал посох в грудь демонолога и выдернул обратно. Кровь хлынула на пол, заструилась по рваной одежде мастера Вингута. Ргош еще дважды вогнал посох в тело демонолога, посмотрел в его глаза и неторопливо помочился на жуткие раны.

Вингут был еще жив, когда тени демонов набросились на него и начали терзать плоть и душу. Ргош, потеряв всякий интерес к еще живому куску мяса, покинул зал. Он знал, что демонолог совсем скоро подохнет в жутких муках.

Глава 1. Алаэн Дербидж. Метель

5419 год, начало первого месяца зимы

Север королевства Маркаун, леса Элькхевен, егерская застава, сторожка Бэна

Я весь обратился в слух. Не двигался и еле-еле дышал, чтобы не пропустить ни звука. Для этого пришлось приложить все силы, но и это не помогло. Сквозь дикие завывания ветра никакой другой отзвук пробиться не мог. Ни ржание лошадей, ни голоса, ни хруст снега, ничего другого не было слышно. Лишь метель.