Ледяные звезды
Шрифт:
Мороз крепчал, холодный сухой ветер становился все невыносимее.
Ночь прошла, однако свет не будил людей. В плотно законопаченной комнате было темно, как в гробу. Казалось, время здесь застыло. Люди спали, не шевелясь, и только легкий белый пар из ноздрей свидетельствовал о том, что они еще живы. Воздух был неподвижен. Ни шума, ни шороха. Первой проснулась Кира. Рядом с ней спали, тихо дыша, Ивар и Зигфрид. Виктор примостился с краю. Печь постепенно остывала, и холод постепенно прокрался внутрь. Кира растерла окоченевшие руки и вылезла из спального мешка. Почувствовав шорох, приоткрыл глаза Ивар. Кира, засунув в печь несколько поленьев,
– Ты хочешь спалить здесь все, пока мы спим? – спросил он. Вопрос этот был столь неожиданным, что Кира едва не выронила канистру.
– Кто же так наливает? – Ивар встал, потянулся и, подойдя к Кире, отобрал у нее емкость с бензином. – Для этого есть стаканчик, вот он, видишь?
Слив немного горючего в стакан, он плеснул его на поленья. Чиркнул спичкой, и поленья занялись веселым пламенем.
Пока Кира готовила завтрак, Ивар поднялся на чердак. Павлов и Богомолов, дежурившие у окон, не спали.
– Ну как? Без происшествий? – спросил Ивар, выглянув в окно.
– За те два часа, что мы стоим – ничего, – ответил Богомолов.
– Пусто и тихо, – добавил Павлов, наблюдая из противоположного окна.
– Меня смущает только одно, – Богомолов поманил Ивара к окну. – Я увидел это на рассвете, и мне это показалось странным. Может, вы сумеете как-то это объяснить. Километрах в трех от деревни, в пустоши, смотри, видишь три черные точки на горизонте?
Ивар взял в руки бинокль и приложил его к глазам. Там, в пустоши, куда указывал Богомолов, он увидел нечто, что заставило его заволноваться не на шутку.
– Я сейчас! – он сунул бинокль в руки Богомолову и сбежал на первый этаж. К огромному изумлению Киры, он растолкал Зигфрида и поднял его на ноги. Спросонья Зигфрид сонно мотал головой, ничего не понимая.
– Тебе… чего надо? – промолвил он, потирая глаза.
– Пошли со мной! – скомандовал Ивар и, схватив его за локоть, потащил к лестнице.
– Ивар, что случилось? – спросила Кира встревоженно.
– Ничего! – огрызнулся Ивар. Затащив Зигфрида наверх, он вложил в его руки бинокль.
– На! Скажи мне, что это не так! Скажи, что это не гвардейцы! – Ивар трясся, как в лихорадке.
Зигфрид приложил окуляры к глазам. То, что он увидел, взволновало его не меньше Ивара.
– Это «Бешеные Псы». Три вездехода. И… с ними Вождь, – пробормотал он.
– Вождь? Где? – у Ивара отвисла челюсть.
– Смотрит на нас в бинокль.
Ивар отобрал бинокль у Зигфрида и сам воззрился в него. Там, вдали, Эберт, совсем не опасаясь быть замеченным, стоял на крыше броневика и, стянув с головы противогаз, смотрел на них. Помимо броневика, рядом стояли два вездехода, тех самых, с салонами-клетками. Вокруг машин сновали гвардейцы.
– Его можно снять из снайперской винтовки, – проговорил кто-то за спиной Ивара. – Жаль, «Винторез» бьет только на четыреста метров.
Ивар и Зигфрид обернулись. Позади них стоял Феликс, сложив руки. Ивар протянул ему бинокль. Феликс взял его, и, посмотрев вдаль, все понял.
– Ну вот мы с тобой и свиделись, дружок… – прошептал он.
– Что ты сказал? – переспросил Ивар.
– Вы хотите поквитаться? – вдруг спросил Феликс.
– За что? – не понял Зигфрид.
– За все, Зигфрид, – ответил Феликс. – За все, что тебя окружает. За то, что ты не видел лучшей жизни и вынужден жить в этом дерьме. За то, что ты не можешь видеть солнца, за то, что солнце не может видеть тебя. За то,
Зигфрид опешил. Он не верил словам Феликса.
– Во… Вождь? – пробормотал он. Как же Вождь может быть виновен в развязывании войны, если он заботился о людях, созвал их в единый город, создал это маленькое государство, нормализовал его жизнь? Именно под его мудрым руководством город до сих пор процветает, люди до сих пор живы…
– Его настоящее имя – Сергей Савецкий. В преж ние годы он был шефом Службы внешней разведки России в городе Цюрихе. Был такой город в Швейцарии. Но он не хотел ограничиваться полномочиями, предоставленными ему законом. Всего ему было мало. И однажды ему стало известно, что профессор Михаил Реммер собирает вокруг себя людей, готовых воплотить в жизнь некую теорию идеального государства. Здесь пахло властью, и Савецкий немедленно принял предложение составить костяк общества. Шли годы. Сотрудничество Савецкого с Реммером тщательно скрывалось. На прошедшем в Куала-Лумпуре Съезде был разработан план работы Общества, и была выбрана в качестве плацдарма для эксперимента Реммера Северная Корея, государство с наименее устойчивым политическим режимом. Однако переворот был подавлен. Расследование, начавшееся по данному делу, показало, что активное участие в перевороте приняли южнокорейские спецслужбы. Учитывая взаимоотношения, которые имелись между КНДР и Южной Кореей, следует понимать, что послужило встряской для этой бочки нитроглицерина и привело к взрыву. То есть к вооруженному конфликту, который затем разросся в конфликт планетарного масштаба.
Ивар и Зигфрид внимательно слушали. Так, если для Зигфрида рассказ Феликса стал настоящим открытием, то Ивар, не относившийся к числу рьяных поклонников Вождя, давно чувствовал за этим человеком наличие каких-то грешков бурной юности. Не может человек, единолично стоящий у власти, быть чистым и непогрешимым. И теперь его предположения подтвердились. Ивар торжествовал. Наконец-то у него появился повод, чтобы законно, по справедливости насолить этому «спасителю человечества».
– И что ты предлагаешь? – спросил Ивар, с трудом скрывая свою радость.
– Пока ничего, – ответил Феликс. – А как вы думаете, почему Савецкий отправился за вами?
Ивар задумался. Мог ли вождь знать, кто производит катмессеров? Контактировал ли вождь с Зигфридом? И зачем столько гвардейцев?
– Скорее всего, он возжелал силой забрать плоды нашей работы, – предположил Зигфрид.
– Ты рассказывал ему о докторе? – спросил его Ивар.
– Его казначею, как его… Тодту, – замялся Зигфрид.
Феликс оживился.
– Тодт? Его казначей? – переспросил он, засмеявшись. – Прекрасно, вся компания в сборе!
– Тогда все понятно, – вздохнул Ивар. – Но странно, что Эберт лично решил принять участие в этом предприятии.
– Ничего странного, – покачал головой Феликс. – Доктор, воскрешающий людей, не может быть рядовым человеком. Что приказал вам Савецкий? Привезти его голову? Скорее, он сам привезет голову, но не Карловича, а кого-нибудь из вас, а Карлович будет работать в его лаборатории. В конечном счете, зачем ему столько гвардейцев? Здесь и вы втроем с Виктором могли бы спокойно жить-поживать, и никто б вас не тронул. Поверьте, я знаю этого лиса так давно, что предчувствую его шаги.