Ледышка-Шарлотта
Шрифт:
Наконец, я оторвалась от изучения фотографии и решила пройтись между партами. Когда я подняла крышку одной из парт, то нашла там стопку тетрадей внутри. Я просмотрела их, надеясь найти что-нибудь относящиеся к Ребекке. И не была разочарована. Почти в самом низу стопки тетрадей, подписанных Пайпер, я нашла тетрадь, принадлежавшую Ребекке.
Сначала я подумала, что это её прописи, но полистав, поняла, что это скорее тетрадь, в которой пишешь то, что тебе велят, когда наказывают. Первые четыре страницы были исписаны одними и теми же фразами: Нельзя лгать. Нельзя лгать.
Вся тетрадь была исписана предложениями. Причем даты вверху страниц стояли разные. Ребекка писала снова и снова, что:
Нельзя кусать свою сестру.
Нельзя быть вероломной.
Нельзя говорить гадости.
Нельзя мучить кошек.
Нельзя в пылу ломать вещи.
Нельзя отрывать бабочкам крылья.
Нельзя распространять недобрые слухи.
Нельзя играть с мертвыми мышами.
Ужасный список не кончался. Я убрала эту страшную тетрадь обратно и вернулась в свою комнату, пытаясь найти во всем этом смысл. У меня в комнате опять стояла жара и духота и я вновь пожалела, что окно в комнате не открывается. Но я все равно подошла к нему и уселась на подоконник, чтобы полюбоваться видом. Сгоревшее дерево очень портило открывающуюся картину, которая могла бы быть прекрасной, не будь его. Дерево было просто ужасным, и я не понимала, почему дядя Джеймс не срубит его. Я увидела Лилиас, которая прыгала там, в саду вокруг дерева, не останавливаясь. У меня даже голова закружилась, когда я смотрела на неё.
Наконец, я решила выйти на улицу и заговорить с ней снова, но, когда я встала и вышла из спальни, она стояла на самом верху лестницы.
— А как… как ты оказалась там так быстро? — спросила я, не веря собственным глазам.
Она бросила на меня взгляд полный подозрений.
— Ты о чем?
— Ты же была на улице? Возле сгоревшего дерева?
И вот когда я произнесла свой вопрос вслух, я поняла, что это была не Лилиас. Она бы ни за что не успела так быстро вернуться в дом и подняться наверх.
— Я сегодня не выходила на улицу, — сказала Лилиас. — Наверное, это она.
У меня неожиданно пересохло во рту:
— Кто?
Лилиас хмуро посмотрела на меня.
— Сама знаешь кто, — ответила она и протопала к себе в комнату.
Секунду я постояла и посмотрела ей вслед, а потом спустилась в сад. Там не было никакой девочки. И тут до меня дошло, что, когда я смотрела в окно, лица девочки я не видела. Лилиас сейчас была того же возраста, что и Ребекка, когда умерла, и у них обеих были длинные волосы. Я вспомнила о девочке в кафе на столе, которая появилась, когда свет вырубился, и которая тут же исчезла, стоило только свету зажечься. А может это была Ребекка? Вдруг, я видела её тогда, и сейчас в саду?
Я медленно подошла к сгоревшему дереву, предвестнику беды, которое роняло длинные тени на лужайку. Когда я подошла еще ближе, то увидела разрушенный домик на дереве. Месиво из сожженных черных досок и выгоревших веревок все еще зажатых между двумя толстыми ветками.
Кэмерон играет на пианино только левой рукой, может из-за того, что он был в домике, когда начался пожар.
Я бросила последний взгляд на сад, с какой-то
Как и накануне, вечером мы точно так же расселись за столом, спустившись к ужину. Дядя Джеймс вышел из своей мастерской, источая аромат масляных красок. Похоже он был доволен тем, как поработал. К моей немалой радости, Пайпер заказала на ужин пиццу, а это означало, что никаких костей Лилиас не найдет, а значит не будет и кричать. Ужин протекал вроде бы нормально, пока дядя Джеймс не сказал:
— Лилиас, а чем ты сегодня весь день занималась? Я тебя почти не видел.
— Играла.
— Играла? Обычно ты жалуешься, что приходится играть одной.
— Но я играла не одна.
— С кем же ты тогда играла?
— С Ребеккой.
Наступила неожиданная тишина. Все умолкли за столом и уставились на Лилиас.
Дядя Джеймс сделал глубокий вдох.
— Лилиас, — сказал он, — мы уже говорили об этом. Я не потерплю лжи. То у нас куклы бегают по дому, теперь же ты играешь с Ребеккой. Пора остановиться!
— Но я не лгу!
— Тебе прекрасно известно, что твоя сестра умерла. Она умерла еще до твоего рождения. Поэтому ты никак не могла сегодня играть с ней.
— Софи её тоже видела! — сказала к моему ужасу Лилиас. — Она сказала, что видела её возле мертвого дерева. Ты же видела, да?
Все уставились на меня.
— Мне показалось… что я видела девочку в саду, — сказала я. — Я сначала подумала, что это Лилиас, но…
Кэмерон швырнул вилку на стол так внезапно, что от этого звука я чуть не подпрыгнула.
— Мы серьезно собираемся продолжать этот разговор? — спросил он. — Даже, если в саду и была какая-то девочка, то она никак не могла быть Ребеккой.
— Но я играла с ней сегодня весь день! — вспылила Лилиас. — Я нравлюсь ей, потому что мы с ней одного возраста. Она сказала, что я её любимая сестра.
— Лилиас, у меня нет никакого желания снова водить тебя к доктору Филлипсу дважды в неделю, но если ты продолжишь нести этот бред, то первое, что я сделаю следующим утром — запишу тебя на прием!
Лилиас встала со своего места и топнула ногой.
— Я не лгу! — сказала она, чуть не сорвавшись на крик. — Я говорю только правду, и поэтому меня хотят наказать, да?! Тогда больше я не скажу правды, никогда!
И она выбежала из комнаты, не сказав больше ни слова. Кэмерон приподнялся со своего места, видимо, намереваясь пойти за ней, но дядя Джеймс сказал:
— Оставь её. Последнее, что ей сейчас нужно — это повышенное внимание.
Кэмерон медленно опустился, но ему определенно этого не хотелось.
Дядя Джеймс потер переносицу. Он вдруг показался мне таким уставшим.
— Прости, Софи, — сказал он. — Даже не представляю, что ты думаешь обо всем этом. Лилиас тяжело расти без мамы.