Легальный нелегал
Шрифт:
Накамура растерянно хлюпнул носом и поднял на капитана глаза, полные слез:
– Я не знаю адрес! Я на машине знаю дорогу, и все!
– Придется вспоминать, – протянул тот, огорченно двинув кулаком в бедро стоящему рядом со столом лейтенанту, посчитав, что тот виноват во внезапном провале в памяти японца.
– Я не забыл, я никогда не знал! – чуть ли не рыдая, сообщил Накамура. – А там еще и деньги…
Матвеев оживился:
– Че ты сказал? Деньги? Слышь, братан, ты лучше вспомни, где этот
В ответ японец сделал растерянное лицо и отрицательно замотал головой.
Лейтенант завелся:
– Слышь, Андрюха, а может, сгоняем за вещдоками? Я лично помогу тебе и этого гаденыша проконтролирую! Че тянуть-то? Завтра уже не наша смена будет! Слышь ты, узкоглазый, показать дорогу сможешь?
Внутренне улыбнувшись, Накамура с готовностью закивал:
– Показать, да, могу! Быстро приехать, очень!
Капитан сильно задумался. Непростой ведь клиент, погореть на нем можно только так!
Матвеев тем временем не унимался. Подскочив вплотную к японцу, он дыхнул ему в лицо перегаром:
– А денег в доме много?
– Я дам десять тысяч евро, а вы меня не посадите в общую камеру. Мне надо в одноместную.
– Двадцать! – В глазах мента заблестели алчные огоньки.
– Пятнадцать, это все деньги. А пока можете взять портмоне. Там пять сотен. Будем считать, что их никогда не было!
Лейтенант кинулся обратно к столу.
– И он еще думает! – покрутил он пальцем у виска, обращаясь к капитану. – Да че тут думать? Я еду – бабки пополам. Решайся, Кислицын, а то поздно будет!
– Погоди, Геныч, – мент достал пакет с личными вещами задержанного, покопался там и вынул кожаный бумажник. Вытряхнул его содержимое на стол. Там действительно оказалось пятьсот евро и еще мелочь в американских долларах. Вид денег сильно его подбодрил. Аккуратно сложив их купюра к купюре, он сунул пачку в нагрудный карман.
– Э, э! – возмущенно протянул Матвеев. – А делиться со старшими тебя не учили?
– Заработай сначала, «старший»! – уже весело огрызнулся тот. – Что стоишь, иди бери тачку и пару ребят, поедешь на место преступления.
– Да одного водилы хватит – делиться меньше!
– Блин, ну ты и жлоб, Геныч! Водилу и еще кого-нибудь возьми, только понадежней, чтоб не сдали.
– Есть, товарищ капитан, – Матвеев изобразил подобие прикладывания руки к виску и шмыгнул из комнаты.
– А с вами, господин Согава, мы сейчас подпишем протокол, где будет сказано, что вы добровольно рассказали о доме, где производили развратные действия, и о кассетах. Идет?
Накамура поерзал на жесткой скамейке.
– Господин офицер, мне нужно позвонить одну минуту, – сообщил он. – Никто не узнает!
Радостно корябавший чернилами по бумаге капитан прервал свое занятие и нахмурил брови:
– Не положено!
Японец
– Я немножко знаю права. А когда господин офицер хорошо почитает мой паспорт, найдет под обложкой еще две сотни… Вы не бойтесь, звонить адвокат не буду. Спрошу, как доехала мама, и все!
Пока капитан сомневался, его рука сама собой влезла в ящик стола за документом «педофила». Другой рукой он подвинул к Накамуре телефон:
– На! Только одну минуту! Время пошло!
Японец проворно кинулся к аппарату. Несмотря на скованные наручниками руки, он без труда набрал номер и стал слушать гудки.
– Airport? Can I ask… – начал было он, но капитан рявкнул: «По-русски говори!», и ему пришлось подчиниться. – Скажите, скоро рейс до Каракаса, Венесуэла?.. Да… Да… Когда? Да, спасибо!
Воспользовавшись тем, что мент занят пересчетом денег и укладыванием их в свой карман, он ловко набрал еще один номер и спокойно начал лепетать на японском. Капитан возмущенно протянул руку, намереваясь нажать на рычажок телефона, но Накамура сделал умоляющие глаза и прижал трубку к груди:
– Это мама! Пожалуйста! Она совершенно не знает русского! Всего одну минуту! – и снова затараторил по-своему.
Капитан несколько секунд поколебался, а потом все-таки положил лапу на телефон, прервав связь:
– Кончилась твоя минута!
– Спасибо огромное! – довольный японец слегка поклонился и отошел на свое прежнее место. – Вы очень добрый офицер!
В комнату ворвался Матвей в криво надетой фуражке. Похоже, по пути он успел еще приложиться к бутылке, так как запах перегара сделался явственнее.
– Ну че, японский городовой! – с порога заорал он. – Поехали кататься! Эх, с ветерком, туда – обратно!
Из-за его тощей спины вышел хмурый сержант огромного роста, с лицом, побитым «оспинами», и пустыми равнодушными глазами. Длинные руки со здоровенными кулаками доставали ему чуть ли не до колен. Подойдя к Накамуре, он пихнул его ногу стоптанным ботинком:
– Встать, задница узкоглазая! – просипел он. – На выход.
– Э! Сержант Забрыдайло! Повежливей там! – забеспокоился капитан. – Я серьезно говорю, мне за этого иностранца майор голову снимет! А ну-ка стой, погоди выводить, расписаться надо!
Подсунув агенту Корпорации протокол и ручку, он с интересом обнаружил, что тот отточенными штрихами набросал вместо подписи симпатичный иероглиф.
– Это что за фигня? – Короткий палец дежурного с обгрызенным ногтем ткнулся чуть ниже замысловатой каракульки.
– Это моя подпись, – с достоинством изрек Накамура. – Я – японец!
– А-а! – протянул мент, почесав затылок. Потом махнул рукой сержанту: – Давай, Забрыдайло, выводи. А ты, Геныч, смотри, без рукоприкладства, понял? А то я тебя самого вот этими руками!