Легенда бесконечности
Шрифт:
«Восьмое июля, три часа ночи. Сегодня, когда наши руки соприкоснулись об дверную ручку, я почувствовала, как ощутимо подрагивали мои губы. Я видела, как он смотрел на меня. Оставлю все как есть. Пусть бог все решит».
У Алифнет появилось дикое желание немного поспать, и по старой домашней привычке закрыла блокнот, вложив в него ручку, и кинула под садовую качель рядом с тапочками. Глаза стали слипаться, и она провалилась в сон.
***
Я приехал, свет в окнах дома не был включен. Время на часах было четыре
«Она, наверное, спит», — подумал я про себя, глядя в сторону окна её комнаты.
Из автомобиля я захватил с собой по пути к дому бутылку вина «Оремус Токай Эссенция», двухтысячного девятого года, открыв его ножом, я решил растянуть путь к дому через сад, идя медленно по тропе, я пил его. На улице всё еще было темно, фонари освещали мне путь.
Приближаясь в сторону садовой качели, от увиденного из моих рук выскользнула бутылка вина, которая разбилась о каменную тропу. В ней лежала Алифнет, у которой на платье в районе декольте были кровавые пятна. Это напомнило рассказ отца о моей матери:
«Она вышла в сад, чтобы прогуляться по саду и полить цветы.
Эта мразь выстрелила в Лану… И не один раз, сначала в лопатку, а затем вторую пулю прямо в сердце. Она потеряла сознание, а этот подонок скрылся с места преступления. Ты заплакал, долго плакал, я взял тебя на руки, успокоил, ты заснул… И пошёл искать её, выйдя в сад, я увидел её, и она лежала в саду у своих роз, она была такая холодная».
Я немедленно бросился к ней, крича громко её имя, вся охрана сбежалась и была уже рядом. Подойдя ближе к ней, я увидел засохшую кровь, которая была из носа, именно она и окрасила так её платье.
— Обыщите весь дом, все быстрее! А ты, Алекай, намочи полотенце и принеси мне. Она дышит…
Я взял её аккуратно на руки и сел на качель, держа её на руках в своих объятиях, отчего она проснулась и с еле открытыми глазами сказала:
— Что происходит?..
— Алифнет! — На моих глазах появилась роса, которая застыла в моих глазах. Я притянул её ближе к себе, поцеловав в лоб и обнимая еще крепче. — Господи, спасибо тебе! Спасибо, что не дал мне пережить тот момент, о котором я подумал. Как ты меня напугала… Слава богу! Я думал, случилось что-то очень ужасное.
— Адам… Ты что делаешь? — Смотря на меня своими сонными глазами, спросила она. Поморщившись на коже лица, она почувствовала сухость и стягивание кожи в районе носа и подбородка.
Девушка смотрела в мои глаза, ничего не понимая, она думала, что это для неё сон, но позже пришла в себя, когда к нам подошли двое парней, один с тряпкой в руках, а другой приехал из особняка, где находились Айла и испанка Валентина.
— Что это? — Смотря на платье, вздрогнула девушка.
— Спокойно, Алифнет, это кровь, у тебя голова болела? Может быть, давление? Выпила, может, что-то не то? — Девушка освободилась из его объятий и встала с качели, встав напротив Адама.
—
— Алекай, дай сюда тряпку, и можешь идти, а ты, Карлос, иди подожди меня во дворе, я позже приду. Алифнет, садись рядом.
— Нет, спасибо, я и сама могу. — Протянув руку Адаму за тряпкой, сказала она. Адам не стал ей говорить ничего в ответ. Он, молча смотря на девушку, притянул её к себе за руку, которую та протянула ему, и она снова оказалась рядом с ним.
— Зачем в такое время выходить в сад? — Вытирая зону, ту зону лица, где была кровь, пробубнил он, парень.
— Ох. Почему тряпка такая холодная…
— Ты смотри, на неё еще жалуется. Ты как маленький ребенок, которого нельзя оставить одного без присмотра! — Девушка лишь смотрела в его глаза, рассматривая его лицо, как он злится и вытирает её лицо.
— Со мной ничего страшного не произошло. К смерти бы это не привело, это обычное кровотечение из носа. Я же не умерла. Господи, прости…
— А вот я думал, что в тебя выстрелили, и ты умерла. — Он остановился, вытерев кровавые следы с её лица.
— Ты, наверное, сейчас снова скажешь, если бы с тобой случилось что-то, то твой отец бы не простил тебе этого. Да?
Алифнет сидела перед ним, как провинившийся ребенок. Он вспомнил их разговор с Нодаром, и ему стало жаль её, ведь она совсем ничего не знает.
— Нет, я бы не простил себе этого. Ты не просто гостья для меня, Голубоглазка. Ты важна для меня. — Вырвалось у него, глядя ей в глаза, и он нежно обнял девушку. — Алифнет, я… не хотел как-то зло выразиться в твою сторону. Извини меня.
— Я вошла в твой дом как ходячая проблема, ты все время возишься со мной, я доставляю тебе дискомфорт. Даже сейчас ты сидишь и возишься со мной. Это ты меня извини. Извини. Извини. Извини… Чуть ли не плача, подняв голову и смотря ему в лицо на расстоянии пяти сантиметров, повторяла она последние слова.
— Алифнет, не неси чушь, ты наполнила этот дом смехом и счастьем, я очень сильно привязался к тебе за этот период времени. Я не представляю, что будет, если ты уедешь обратно домой. Не сказав больше ничего, его глаза жадно изучали её красивое заплаканное личико, а слезы девушки так и текли по её щекам.
— Я уеду завтра утром… Извини, извини… — продолжила говорить она.
Адам, подняв ладони к ее лицу, чтобы вытереть горячие слезы, смахнул их, нежно обняв ее щеки своими ладонями и поглаживая. Не осознавая своих действий, он притянул Алифнет к себе и жадно поцеловал ее в губы. Но она не ответила на его поцелуй. Когда Алифнет пришла в себя, она с удивлением открыла глаза и, подняв руки на расстоянии от груди, попыталась оттолкнуть Адама. Однако ее попытка не увенчалась успехом. Сердце девушки забилось от волнения, и ее охватила паника.