Легенда бесконечности
Шрифт:
— Ну вот молчишь…
— Ты же был с моей сестрой.
— Был.
— И что? Вам кто-то запретил быть вместе?
— Твоя сестра с легкостью меня променяла на другого.
— Её выдали за Леона не по своему желанию.
— Мне все равно, я бы не был с дочерью убийцы своей матери.
— Не понял?
— Что ты не понял? Ваш этот подонок — отец положил глаз на чужую женщину, на мою покойную родную мать. Вышла на улицу, и тот убил её. — Снова последовала тишина. «Что?» Глазки округлились, всё больше и больше информации
Али продолжал сидеть напротив Адама, выслушивая его. Но Али волновало одно — это Айла, он хочет её, ему нужна только она.
— Мне нужна Айла… Адам молча смотрел на него, ему, с другой стороны, было жаль парня. Ведь тот даже не захотел отомстить.
— Ты и вправду любишь мою сестру? — спросил его Адам на полном серьезе.
— Да, я жизнь готов за неё отдать.
— Смотри, ты неплохой парень. Но сестрой я рисковать не готов, я не буду этого делать. Она осталась у меня одна, мы одни друг у друга. Ты знаешь, твой зять встречался с моей сестрой, игрался с её чувствами, а потом, когда кинул, нанял людей, чтобы её убили?
— Нет…
— Вот еще по этой причине я не могу позволить вам быть вместе. Как бы там ни было, ты вырос с Моникой вместе. Он муж твоей сестры, твой родственник. Твоя сестра обидит её словом, твой зять, чёрт, может сделать ей что-то. Ты сможешь заступиться, я знаю, они твоя семья, у тебя не будет такой обиды на них. Но я как брат не смогу сдержать свои эмоции, я, не глядя, готов нарушить свою клятву ради женщин своей семьи, убью того, кто обидит их, и что потом? Снова месть. Ты теперь понял меня, почему я не хочу, чтобы вы были вместе?
— Понял…
— Я хочу спокойной жизни для своей сестры, а ты хочешь спокойной, счастливой жизни для Айлы?
Али встал и молча двинулся к выходу.
Каков был его ответ?
Да, вы правильно поняли его. Он хотел спокойной и счастливой жизни для девушки.
Я с самого начала чувствовал, в ней есть какая-то искра. Но не знал, что всё так может обернуться, эта искра оказалась большим препятствующим огнем, который в один миг разжегся между ними.
Я увижу её в последний раз, это решено. Я не отступлю, не убедившись в том, что она испытывает ко мне.
Он перестал соображать, где он находится, перед его глазами возникла пелена, ничего не было видно. Он подошел к машине, открыл дверцу и начал судорожно искать воду с таблетками, ему стало не хватать воздуха, всё начало гореть изнутри. Его сердце безумно колотилось, виски пульсировали, а в ушах стоял звон. Найдя то, что ему было нужно, он выпил это и обессиленно сел в машину. Затем двинулся в Ахалцихе к сестре, потихоньку обдумывая происходящее…
Сколько раз я еще буду сталкиваться с проблемами в своей жизни из-за этой чертовой семьи, в которой я вырос…
Семь лет назад
В то время, когда я узнал о том, что неродной сын в семье, мне было восемнадцать лет, я пришел домой ранним утром, на часах было около
Альберт сидел со своей женой в гостиной, женщина не спала до самого утра, переживая о том, где её сын. Мужчина нервозно считал капли, добавляя их в воду, давая уже в третий раз за ночь женщине успокоительное.
— На, пей, достала уже.
Женщина послушно выпила и продолжила сидеть с тонометром на руке. — Он даже трубки не берет, боже, где этот мальчик…
— Али уже давно взрослый парень, не надо его ждать.
— Мне неспокойно, Альберт, я боюсь, что моему мальчику навредят, а тебе вообще всё равно, где он и с кем, у него такой возраст, он может спутаться с плохой компанией.
— Пусть шляется, где хочет, мне все равно, где он и с кем.
— Тебе всегда было все равно на него, ты так к нему плохо относишься, он всё чувствует. Ты разделяешь детей и поступаешь несправедливо, разделяя свою любовь к детям.
— Это ты захотела взять его, я не хотел. Какое мне до него дело, если в нем не течет наша кровь?
— Тогда зачем ты в то время поддержал мою инициативу подарить ему родительскую любовь?
— Фина, брось, какая родительская любовь? Ты забыла, в девяносто девятом что было? Я напомню, мчалась как сумасшедшая по узкой дороге и в придачу выехала на встречку.
— Не напоминай мне о той ночи… — Жмурясь и закрывая глаза, прошипела она.
— Пока ты летела как птичка на крыльях своего адреналина, из-за твоей невнимательности и безответственности погибли люди. В тот день, когда их машина слетела с моста короля Фахда, они так и остались в том автомобиле тонуть. А ведь их тогда даже не похоронили, все думали, что они пропали без вести.
— Молчи, Альберт!
— Из-за тебя мне пришлось тогда выкупать его из приюта! Это из-за тебя мне пришлось тогда забрать этого уродца! Мне не нужен был этот выродок. Безродный чужак, завелся в моей семье из-за тебя! Был бы он моей крови, то вел бы себя по-другому, и относился бы я к нему тогда тоже по-другому! — Уже переходя на крики, начал говорить он. — Тьфу, провались твоя голова, Фина.
Женщина разрыдалась, нервозное состояние охватило женщину, она со злостью сдернула с руки прибор для измерения давления и кинула его в сторону тонкой китайской фарфоровой вазы.
Большая метровая ваза, которой дорожил мой неродной отец, разлетелась на большое количество осколков. Женщина встала, подошла ко второй парной вазе, которую до этого сломала, и своими руками уронила её. Круша дорогой редкий фарфор по всей гостиной, так она пыталась потушить свой гнев изнутри, который по жизни преследовал её и при случаях еще больше добивал изнутри женщину, сам Альберт тем самым воспламеняя её еще больше своими словами.
В тот день я это и узнал. Стоял у порога дома и слышал всё, о чем они говорили, хотел перешагнуть этот порог, но меня и так не тянуло в этот дом. Я шёл туда только поспать и ради Моники.