Легенда чертовой дюжины

Павлычева Оксана Александровна

Милина растерянно поплелась в кухню. Ей придется рыться в шкафах в поисках нужного, а ведь кухня это святая святых в доме! Или святая святых это все-таки спальня? Да, можно не переживать – туда девушку Глеб точно не пригласит. Или пригласит? «А ведь неплохо было бы, верно? Развратить его душу, заставить почувствовать то, что обычно чувствуют жертвы бестии – желание, страсть, похоть. Ты должна это сделать – это твоя работа». Глеб не такой, он не станет истекать слюной, проводя время наедине с девушкой. Его мысли чисты. Должны быть чисты. И даже если, Милине удастся соблазнить

его, этого ничтожно мало для растления его души. «Соблазнить?! Ну да, а как ты хотела? Тебе-то что? Для тебя это просто новый этап работы».

– Милина. Все в порядке?

– Что? – девушка, обернувшись, поняла, что вот уже несколько минут стоит на одном месте с ножом в руках. Интересно, что подумает Глеб?

– Ты ушла за посудой и пропала. – Мягко улыбнулся юноша. – А сейчас стоишь и разглядываешь этот ничем не примечательный нож. – Глеб взял из рук девушки опасный, по его мнению, для нее предмет, протянув тарелки.
– Отнеси, а я пока разрежу торт. Милина взяв посуду, ушла в гостиную. Глеб вернулся, неся порезанный торт. Купленная пицца была на вкус словно резина, а вот торт оказался восхитительным.

– Хочешь, я завтра схожу с тобой к следователю?

– Нет. Я была у него сегодня. – Милина поднялась, убирая со стола остатки скромного пиршества. Она хотела избежать разговора.

– Когда? Почему не сказала мне?

– Почему не сказала? – Повторила вопрос бестия, - Не знаю. Разве я должна была сообщить, куда иду?

– Я бы пошел с тобой. – Голос Глеба звучал расстроено.

– Зачем?

– Чтобы поддержать тебя. Ты рассказала ему все как есть?

– Не совсем. Вернее я не рассказала ничего. Я солгала, что меня там не было. Следователь поверил, как мне кажется. По крайней мере, он не стал заводить дело. Против меня не стал. Он решил, что это было случайностью.

– То есть, он думает, что кто-то другой спалил бар?! – Милина посмотрела на Глеба. Голос юноши показался ей обвиняющим.

– Нет, думаю, что он решил, что пожар в баре был случайностью.

– В любом случае будут искать виновных.

– Не думаю.

– А если нет, то обвинят невиновного. Понимаешь?

– А чего бы ты хотел? Чтобы меня закрыли?! Я не специально подожгла его, понимаешь? Не специально!

– Я верю, верю. Расскажи, как это произошло?

– Я не могу. – Голос девушки перешел на шепот.

– Почему? Я никому не расскажу, обещаю!

– Я знаю.

– Тогда почему ты не хочешь рассказать мне?

– Глеб… - голос бестии был почти умоляющим. Юноше не верилось, какой холодной и высокомерной могла быть эта девушка. – Это не мое нежелание. Я правда… ммм. – Милина отвернулась от Глеба. Руки молодого человека легли ей на плечи.

– Я хочу узнать тебя, понять.
– произнес он тихо.

– А принять меня как есть ты не в силах?! – Милина резко повернулась к Глебу, заглядывая юноше в глаза. – Ты ведь называешь себя моим другом!

– Я и есть твой друг, Милина, именно поэтому считаю, что имею право знать хоть что-то из твоих загадочных секретов.

– А ты? Ты полностью откровенен со мной?

– Да. – голос Глеба был неуверенным,

словно он пытался вспомнить что-то.

– Неужели? – Милина сузила глаза. Девушка была похожа на кошку, черноглазую кошку.

– Да, - снова повторил юноша. – Ты знаешь обо мне то, чего не знаю даже я? – Глеб иронично улыбнулся.

– Мне кажется, ты и сам догадываешься.

– Не понимаю тебя. – Глеб покачал головой. Его руки крепче сжали плечи бестии. – Послушай…

– Нет, это ты послушай! – Милина слегка оттолкнула юношу, упершись ладонью в его грудь. От легкого удара Глеб поморщился.

– Оу.

– Что такое?

– Ничего, все в порядке. – Юноша отстранился, но Милина заметила, как сквозь его белую рубашку просачивается кровь. Девушка непонимающе посмотрела на свои ладони, словно на них могли быть шипы. Разве она могла ранить его?

– Я поранила тебя?

– Нет, - Глеб отрицательно покачал головой. – Не переживай, все хорошо.

– Но у тебя кровь!

– Пустяки. – Глеб отвернулся для того, чтобы скрыть с глаз бестии сочившуюся кровь. Как он должен объяснить девушке ни с того, ни с сего появившуюся рану? А ведь она права, когда говорила, что он не до конца откровенен с ней. Так и есть. Вот только она откуда знает? Милина обошла юношу, встав к нему лицом. Рука девушки потянулась к рубашке, чтобы отодвинуть край. Милине хотелось посмотреть на странную рану, которую Глеб пытается скрыть от ее глаз. Когда пальцы девушки коснулись рубашки, юноша перехватил ее руку, но бестия все же успела заметить кровоточащий шрам в виде знака «плюс»

– Не надо, - сдавленно произнес Глеб. Милина вспомнила, как в последнем из ее видений юношу пытали, приковав к полу. Слова мучителей врезались в памяти: « Сейчас мы тебя немножко пометим». Они вырезали на его груди знак, который остался шрамом даже в новом теле – Глеб наверняка родился с этим шрамом. Они что, сделали это, чтобы быстрее его найти или для того, чтобы мальчишка быстрее вспомнил, кто он? Бесполезно спрашивать его об этом шраме – Милина поняла, что он и сам не знает, а вот Милина всё поняла.

– Ты можешь довериться мне, если хочешь, – прошептала девушка. Если тебя что-то беспокоит – поделись со мной.

– Спасибо тебе. Я тебе доверяю. Этот шрам – я родился с ним, и иногда он кровоточит как свежая рана. Но это пустяки, не переживай за меня. – Глеб взял в ладони лицо девушки, заглядывая ей в глаза. – У тебя очень грустный взгляд. Всегда. Твои глаза печальны. – Вот это да! Глеб был первым, кто уловил во взгляде бестии грусть. Он смотрел в глаза тьме без страха, заглядывая прямо в душу, чтобы выудить оттуда хоть что-то человеческое, затаившуюся на самом дне пустоты боль. Свет и Тьма столкнулись, когда губы Глеба коснулись губ бестии. Милина почувствовала холод во всем теле, пронизывающий и парализующий сознание. Казалось, все мышцы сковало, девушка едва могла пошевелиться, сердце замерло, норовя остановиться навсегда. Милина отпрянула, судорожно втягивая ртом воздух, которого, казалось, ничтожно мало. Хрупкое тело девушки била дрожь, она не чувствовала, как рука Глеба била по ее щекам.