Легенда Лукоморья

Набокова Юлия

Мы шарахнулись в сторону. Треск огня и дым, заполнивший помещение, послужили хорошим укрытием. Агриппина нас не заметила. Но и самоубийцей она не была, поэтому, оказавшись в задымленном тереме, остановилась и задрала голову, пытаясь разглядеть хоть что-то на верху лестницы в клубах дыма. Справа от нее затрещала пожираемая пламенем колонна, и Агриппина отпрыгнула в сторону, остановившись в шаге от нас. Еще движение, шаг, взгляд – и мы будем раскрыты. И, сдается мне, лучше сгореть в пламени, чем попасть в руки взбешенной колдуньи.

Сердце забилось в предчувствии беды,

краем глаза я заметила движение, но уже не успела помешать. Ив в прыжке сбил Агриппину с ног и покатился с ней по полу вдоль горящих стен.

– Бежим! – взвизгнула Дуняша и потащила царевну к выходу и меня вместе с нею.

– Выводи ее! – крикнула я, разжимая руку, державшую Василису за локоть. – Выведи ее за ворота, и тогда все спасены, слышишь?

Дуняша быстро кивнула, но в ее глазах плескался такой ужас, что я не была уверена, правильно ли она меня поняла. Василиса, уводимая служанкой, исчезла на крыльце, а я ринулась в огонь и дым – туда, где катались, сцепившись не на жизнь, а на смерть, разъяренная колдунья и лишенный магии рыцарь.

Шансов выжить в этой схватке у него не было. И он должен был понимать это, когда кинулся на колдунью, чтобы дать нам спастись. Пламя отскакивало от Агриппины, но с жадностью набрасывалось на Ива. На рыцаре уже тлела одежда, волосы с одной стороны обгорели, но руки, вздувшиеся волдырями, сжимали шею колдуньи, стремясь вытрясти из нее дух. Агриппина шипела, но не сдавалась. Огонь был и ее стихией тоже. Она повелевала пламенем, она заставляла его голодным зверем набрасываться на своего противника, и победа в этой схватке была за ней.

Если бы только в схватке участвовали двое.

Я бросилась вперед, отшвырнув колдунью от Ива, и зашипела от боли. Разделившись на две части, пламя набросилось на меня, но и Ива не оставило, взяв в огненное кольцо.

Не размыкая рук, на которых лопались волдыри, я вдавливала Агриппину в пол.

– Ты сгоришь заживо раньше, чем остановишь меня! – Она зловеще скалилась мне в лицо.

– Зато ты будешь гореть в аду веки вечные, а я буду каждый день заказывать экскурсии из рая, чтобы полюбоваться на это, – прорычала я.

Вряд ли колдунья поняла смысл моих слов, но в ответ на угрожающий тон она злорадно ухмыльнулась, и к моей спине будто приложили раскаленный утюг. Со стоном я скатилась с нее, пытаясь сбить пламя. Через огонь ко мне протянулась обожженная рука. Ив!

Рыцарь вытащил меня из лужи огня и закрыл спиной. Огненное чудовище, управляемое Агриппиной, слизнуло полкосы, и волосы неровными обрубками упали на лицо, закрыв глаза. Замешкавшись, я пропустила тот момент, когда Ив налетел на Агриппину, увлекая ее к стене, над которой, пожираемая пламенем, надрывно трещала дубовая балка.

– Ив!!!

Я не успела даже протянуть руку, как терем потряс страшный грохот, и мне в лицо пахнуло адом. Половины терема как не бывало. Огненные звездочки курганом легли на две рухнувшие с потолка балки, похоронившие под собой злую колдунью и прекрасного рыцаря. Того, кого я люблю.

– Ив, – выдохнула я и почувствовала на своих губах пепел…

Огонь, лишившийся контроля Агриппины, словно

услышал мой зов, и на меня двинулась огненная стена. Я закрыла глаза. Пусть. Все равно все кончено.

– Яна! – раздался за спиной голос кота. – Яна, беги!

Мое место здесь. Рядом с рыцарем.

– Яна, берегись! – как ошпаренный взвыл кот.

И мне в плечо впились стальные когти. Спасительный огонь был так близко, но Чернославу я была нужна живой. Я безвольно смотрела, как огонь отступает, и позволила тащить себя из терема. Сопротивляться не было сил.

На крыльце Чернослав ругнулся и с силой швырнул меня через ступени. Упав на землю, я подняла глаза и зажала рот рукой. На моих глазах Дуняша, почувствовавшая погоню, закрыла собой Василису и поймала грудью огненный шар. Дрогнув всем телом и широко разметав руки, служанка замертво рухнула на землю. Василиса осталась стоять посреди двора, не понимая, что происходит вокруг. До ворот ей оставалось дойти каких-то три шага.

Я обернулась к крыльцу. Чернослав стоял в проеме полыхающего терема и победно усмехался, глядя на меня сверху вниз. На балконе над его головой взывали о помощи царь с царицей, но Чернославу не было до них никакого дела. В его ладони зажегся еще один огненный шар, и я ни на минуту не усомнилась, в кого он его направит. Царевна была ему больше не нужна.

Из-под крыльца сверкнули зеленые глаза Варфоломея.

– Выведи Василису, – шепнула я, зная, что кот не подведет.

Прежде чем Чернослав шевельнул рукой, я вскочила на ноги, взлетела на крыльцо и втолкнула его в горящий терем, падая вслед за ним. А сверху на нас упало пламя.

Часть шестая

ТУТ И СКАЗОЧКЕ КОНЕЦ

– Вы смотрите чрезвычайный выпуск «Лукоморских известий», и с вами я, Агаша, прямо с пепелища бывшего царского терема. Вчера вечером терем подвергся нападению Змея Горыныча, который требовал выдать ему царевну. А после того как не получил, чего хотел, так и спалил все вокруг. К счастью, терем к тому времени был почти пуст, но жертв избежать не удалось. При пожаре погибли шесть человек: три стражника, служанка, царская чародейка Агриппина, пытавшая погасить терем, и жених царевны Василисы, Чернослав, ценой своей жизни спасший невесту из огня.

Пока неизвестно, будет ли восстановлен царский терем на том же месте или для этого выберут другое место в Златограде. А пока решается вопрос с жильем, царская семья приняла приглашение от Кощея. Да-да, вы не ослышались! В ближайшее время царь с царицей и царевнами будут проживать в замке Кощея. Поговаривают, что дело идет к свадьбе… Подробности из замка Кощея смотрите в следующем выпуске известий.

Оттараторив текст, Агаша отложила в сторону простое, купленное на ярмарке зеркальце, обвела взглядом пепелище и драматически вздохнула. Старая привычка! И хоть никто не смотрит на нее по ту сторону зеркальца и Забава не дает о себе знать, прислав волшебное стеклышко взамен разбившегося, так и тянет поделиться добытыми новостями с другими. А новости-то, новости какие! Жаль, что никто ее не слышит, кроме мужиков, разбирающих пожарище.