Легенда о капитане Бероевой
Шрифт:
Спала Оксана довольно скверно. Каждые полчаса она просыпалась от страшных предчувствий. Ей казалось, что дверь в ее «каморку» открывается и внутрь входит американский специальный агент, с явным намереньем уничтожить ее. Как то ни странно, но вместо лица у него была страшная волчья морда, лязгающая огромными стальными зубами. Эти – толи сон, толи галлюцинации – преследовали девушку все четыре часа, что она смогла предоставить себе для восстановления сил.
Встала она, «словно вконец разрушенное корыто», совершенно не отдохнувшей. Однако, делать было нечего, нужно было готовиться к продолжению следствия. Умывальник
На все про-все ей понадобилось не более двадцати минут. Закончив с умыванием, оперативница оделась в ту же одежду, что и была на ней накануне, не забыв про оперативную кобуру с пистолетом Макарова. Экипировавшись таким образом, девушка воспользовалась общим затишьем и прошла в радиорубку. Всего радистов на станции было двое. Они работали через сутки.
Сегодня на дежурстве находился американец Билл Уоркен – молодой симпатичный парень, в возрасте двадцати семи лет. Маленький рост его – до ста пятидесяти сантиметров – делал этого человека схожим с маленьким карликом. Единственное, что его выгодно отличало, так это коренастая накачанная фигура и приятное красивое личико. Оно было круглым, с едва припухлыми щечками, чуть зауживающими разрез оливковых глаз, придавая ему сходство с китайцем. Это не лишено было истины, так как бабушка его была китаянкой. От нее он также унаследовал желтоватый цвет кожи и спускающиеся на лоб и уши черные локоны. Одежда связиста мало чем отличалась от остальных членов американской команды, кроме разве того, что шею его перематывал теплый шерстяной шарф коричневатого цвета.
– Мне необходимо, в срочном порядке отправить радиограмму, - произнесла Бероева, лишь-только переступив порог связной комнаты.
– Охотно Вам помогу, - с готовностью ответил Уоркен.
– Какой будет текст?
Оперативница передала радисту вырванный из блокнота клочок бумаги, на котором значилось следующее:
Оперуполномоченная капитан Бероева О.В.
Москва. Кремль. Президенту.
Операция заходит в тупик. Миссия близится к провалу.
На станции происходит массовое истребленье людей. Прошу разрешения произвести массовую эвакуацию.
Жду дальнейших инструкций.
27.11.2017 года, 05 часов 30 минут.
Внимательно ознакомившись с содержимым радиограммы, Билл, тут же, в присутствии сотрудницы МУРа на указанной девушкой частоте осуществил передачу. Как только на пульте появилось подтверждение, что посланье отправлено, сыщица покинула корпус радиорубки. К тому времени по коридорам «Зимовки» уже начиналось движение.
Обмороженная часть руки несколько ныла, и Оксана решила показать ее Джордану. Отправившись с этой целью в медицинский отсек, она, не смотря на ранее время, уже застала там доктора, как и обычно в свободное время, гревшегося горячим напитком. Оказавшись в его приемной, девушка тут же объяснила причину своего посещения:
– «Док», посмотрите пожалуйста поврежденную кисть. Присутствует ощущение
– Давай, посмотрим, - выразил свое отношенье специалист.
Внимательно осмотрев пораженный участок кожи, удовлетворенно заметил:
– Все протекает довольно нормально. Травмированная поверхность принялась заживать, поэтому и усилились неприятные боли. Можно конечно перевязать, но тогда без доступа воздуха процесс заживления будет протекать несколько медленней, да и возникнут определенные неудобства владенья конечностью, а это, насколько я понимаю, не входит в твои планы?
– Все правильно, Майкл, - подтвердила сыщица, убедившись, что никаких осложнений с ее обожженной морозом рукой не происходит, - раз нет ничего страшного, я пойду. Встретимся в столовой за завтраком.
На этот раз в пищеблоке присутствовало уже одиннадцать человек обслуживающего персонала, четверо ученных, и двое оперативных сотрудников разных стран. Как и накануне, все сидели на выбранных ими местах. Только, в настоящем случае, за одним столом обслуги присутствовало только пять человек, а Бероева и О’Нил завтракали вдвоем.
– Чем, Ксюша, займемся сегодня?
– поинтересовался американский специальный агент, как только они уселись друг против друга.
– Тем же, Джонни, чем и вчера, - ослепительно улыбаясь, искусно маскируя за своей очаровательностью истинное отношение к этому человеку, сложившееся после вчерашнего разговора с механиком Решетовым, - будем пытаться разоблачить и поймать убийцу.
– Каким путем будем идти?
– не унимался ФБР-овец, выказывая стремление разгадать планы российской оперативницы, - Есть какие соображения?
«Интересно, знает ли он о нашем разговоре с Сергеем»?
– подумала сыщица, удовлетворенно отметив про себя, что тот находится в обеденном зале, вслух же, не перестав улыбаться, будто испытывает невероятное удовольствие от общений с американцем, произнесла:
– А, я думала, что сегодня ты предложишь что-нибудь рациональное. Почему, вдруг, все здешние проблемы решили свалить на хрупкие девичьи плечи. А, вы, мужики, здесь на что? Я, конечно, не отказываюсь от своих служебных обязанностей, но и чья-нибудь помощь была бы отнюдь не лишней.
Специальный агент ФБР-а воспринял это замечание, как обычную женскую неудовлетворенность, и не придал ему серьезного понимания. Однако ему непременно хотелось выведать, как та собирается проводить это расследование. Пока он размышлял о том, каким образом следует разговорить российскую сыщицу, она продолжала:
– Я, тем не менее, уже давно занимаюсь решением свалившихся на «Зимовку» проблем. Ты спросишь: что же я сделала? Что ж, я отвечу: запросила радиограммой эвакуацию всех сотрудников.
– Неужели?
– словно очнувшись от какого-то сна, поразился О’Нил, - И чего тебе, интересно, ответили?
– Пока ничего, - призналась Оксана, от которой не ускользнула легкая тень, пробежавшая по лицу собеседника, - но, думаю, решение придет в течении дня.
– То есть, Ксюша, ты не уверена в наших возможностях?
– спросил ФБР-овец, глядя ей прямо в восхитительные глаза.
– Да, Джонни, я очень сильно в них сомневаюсь, - не удержалась Бероева, чтобы не сощурить свои прекрасные глазки и не одарить американского коллегу пронзительным взглядом.