Легенда о Луне и Солнце
Шрифт:
— Пф..- невольно издала я. Он реально подумал, что я так и сделаю?
Отоха выпрямился. Спокойно так. Я задрожала, и улыбка быстро пропала с лица. Думала, что он меня снова ударит, но мучитель поступил по-другому. Он подошёл, и плеснул содержимое тарелки мне в лицо. Благо, что бывшая там похлёбка была терпимой температуры, но она все же умудрилась попасть мне в нос, поэтому, я закашлялась.
"Теперь точно ударит!"
Снова ошибка. Он вышел из комнаты.
Так просто? Я подползла к двери и попыталась её открыть, хоть с завязанными руками это было трудной задачей, но на ней не было ни ручек,
«Для чего вообще это помещение?… — потом я невольно испугалась- Здесь ведь даже вентиляции нет! Совсем скоро, мне будет нечем дышать.»
Я вновь села в углу, стараясь выровнять сбившееся, подкатывающей истерикой, дыхание.
«Спокойно Катя! Спокойно! Как бы поступил на твоём месте Рахим? Узнал бы для начала, чего от меня хотят. Но… — я спрятала лицо в коленях- Единственная возможность выбраться, это тот момент, когда он снова придёт. Попытаться его вынести, и сбежать в открытую дверь. Ведь он её не закрывает, когда находится здесь? Так же присутствует вероятность того, что он дождётся когда я совсем ослабну…»
Слёзы всё же выступили. А если это тоже подстроил Ким? Или с ним тоже что-то случилось, и я вновь его беспочвенно обвиняю? Стил предатель… Тогда, тот разговор с учителем в конюшне… Нет. Что произошло, когда я уснула? Как получилось так, что я даже не заметила того, что меня перенесли в другое место?
Догадка пришла в голову, и я попыталась осмотреть руки. На левой, обнаружилась маленькая точечка от укола.
Я шумно выдохнула. Господи. Рахим, спаси меня.
Переведя дыхание, снова начала тереть верёвкой о стену, но каждый раз вскрикивала от напряжения ран на спине. Нужно успеть, до следующего прихода урода, освободиться…
Как наивно. Хааа…
…От выведения на моём животе узоров его отвлёк стук. Отоха с сожалением оглядел своё искусство и вышел, но дверь оставил чуть приоткрытой, толи случайно, толи нарочно.
Не видящим взглядом, я всё же уставилась на выход и обнаружила, что почти все стены забрызганы моей кровью.
«Взлетай! Лети! — кричал сумасшедший припечатывая меня об стену- Ангел. Мой Ангел!»
К слову сказать, давно стершаяся верёвка валялась посередине помещения. Руки мои были свободны, но это не имело никакого плюса для меня. Из одежды на мне были только мой бинт и трусы. Повезло ли мне что он не изнасиловал меня? Как сказать… Удивлена, что я ещё в сознании, так как ноги были сломаны, пальцы на руках отбиты, а на спине и животе, истекая кровью, красовались рваные узоры. Ювелирная работа Отохи. Достаточно глубоко, чтобы оставить шрам, и недостаточно, чтобы мои внутренности красовались на полу.
И тут что-то заставило прислушаться, а от напряжения закашляться, чтобы тут же чуть не потерять сознание от боли.
Голос. Голос, что раздавался по ту сторону двери.
— Ни…
Сухие губы не давали проронить и звука. Но я хотела найти в себе силы, добраться до двери и закричать.
— Ни..
Кашель и страх не быть услышанной и не быть спасённой.
«Прошу, услышь меня! Молю…»
— Ник..
Я тянулась к двери из последних сил, но уже понимала, как голос уходит,
— Ник!.. — произнесла я настолько отчётливо, что по помещению раздался гул, и тело, взаимодействуя с ним, прогнало по мне волну адской боли. Но на моё несчастье, за дверью уже с пару минут не было слышно ни шороха.
Дверь открылась, и вернулась моя пытка, мой кошмар, моя смерть…
— Ты какая-то тихая, милая… — с нотками сарказма произнес мужчина.
Только после этих слов в глазах защипало. Я поняла, что спасения не будет, что последняя надежда не услышала меня, она не пришла. Он ушёл… Он… С ними заодно?
Отоха присел передо мной, и я перестала плакать, просто в какой-то момент, сосредоточившись на позабытом чувстве, что холодило кожу и воспламеняло жажду крови. Я призвала его.
Это был не меч, а скорее кинжал, который через адскую боль я сумела сжать пальцами и подобно вспышке молнии, воткнуть мужчине в грудь.
С нескрываемым удовольствием, я смотрела, как его удивлённые глаза закатываются назад, и он падает набок. В тот же миг, браслет Соратника, пастью дикого волка, вцепился в моё запястье. Содрогаясь, я захрипела, не в силах кричать пропавшим голосом. Появилась безумная мысль… Отрезать эту конечность вместе с этой адской болью… А лучше вообще… Но меч просто исчез, холодным прикосновением опаляя правую руку, он должно быть, вновь перешёл к защите от влияния браслета…
Пустую комнату, с разукрашенными в моей крови стенами, в месте, где меня раз за разом оставляла надежда, и где я смогла вырвать из лап смерти собственную жизнь, именно эту комнату, чья тишина теперь душила крепче мужских пальцев, чьи холодные стены пронизывали до самых костей, сотряс мой смех.
Этот смех перешёл в надрывное рыдание. Изувеченная, на ледяном полу залитом моей и чужой кровью, я содрогалась от всхлипов.
Время неумолимо шло, а я так и продолжала лежать на том же месте. Мертвая тишина давила на меня похлеще бетонных стен. Я вырвала свою жизнь из лап этого сумасшедшего, но медленно теряла её от потери крови. Голова раскалывалась, но её боль перебивали отбитые пальцы, и сломанные ноги. Про остальное, я вообще молчу. Даже больно уже кусать губы…
На ещё остатках сознания, я смогла провести анализ, и вынесла вердикт, что в этом подвале (скорее всего он, а что ещё-то) находились только мы. Ибо за прошедшее время я никого не видела и…
То, что произошло дальше, я списала на предсмертные галлюцинации. В углу появилась женщина с белыми, как снег волосами, смотрящая на меня с хищной улыбкой.
"Когда же ты умрёшь?"
Дверь начала медленно приоткрываться, и я уже не ожидающая ничего хорошего, безмолвно взвыла когда увидела Стила.
К моему тайному разочарованию, мужчина не был удивлён кончине своего сообщника. По его лицу было видно, что именно такой исход он и предполагал, и трагическая гримаса боли и безысходности скривила его жирное лицо.
— Ты на грани?.. Моргаешь же… чёртово чудовище… — тихо произнёс оню
Стил шатаясь скатился по стенке возле двери и закрыл глаза, но тут же нервно вздрогнул, когда по коридору начали раздаваться медленные шаги. Этот неторопливый шаг начал пугать и меня, кто же это такой, кого испугался даже предатель Стил?