Легенда о невесте людоеда
Шрифт:
Ширма, которую он собирался установить собственноручно, должна предоставить им с человеческой женщиной больше приватности. Комната стала слишком тесной для них двоих, им обоим становится слишком неловко даже переодеваться друг перед другом. Это кажется совершенно неуместным: вот вы общаетесь про историю и древние легенды, а вот ты уходишь в угол, чтобы отлить. Как-то не слишком прилично получается.
В свою комнату он шел с мотком ткани и жердью в одной руке, с мешком пищи в другой. Внутри тролля играл почти юношеский азарт, он представлял себе реакцию пленницы на новую идею. Тролль предвкушал благодарности, поклоны девушки. Удивительно, но с тех пор, как она начала болтать, то находиться
Уже будучи на полпути к своим покоям, тролль встретил гетеру. Женщина, стоявшая спиной к стене, тут же оживилась и подошла к нему, обвивая его шею руками. Он же, с трудом переносивший любые прикосновения, её касаний не хотел тем более.
— Ну наконец-то! Думала, не дождусь тебя, — гетера улыбнулась и впилась страстным поцелуем в губы. Однако активной ответной реакции не дождалась и тут же отстранилась. Взгляд ее упал на то, что он нёс в руках. Гетера хмыкнула. — Зачем тебе это?
— Неважно. Ты хотела чего-то?
— Только тебя. Сколько дней ты не брал меня? Неделю, две? — Женщина говорила с явным укором, но быстро ее голос стал нежнее. — Я скучала. Мне грустно и одиноко.
— Найди кого-то из солдат и развлекись, если скучала. Я не в настроении, — холодно ответил король, обходя гетеру и собираясь продолжить свой путь. Однако тут же услышал голос собеседницы:
— Как ей мое платье? — тролль обернулся, увидев ее довольное и хитрое лицо. — Тощая человеческая девка, наверно, вываливается из него. Но зато теперь не мерзнет, да?
— Да.
— Это хорошо. Надеюсь, она не сдохнет до Йоля, если такая мерзлявая. Обуй её обязательно и в те детские ботинки, что ты взял вчера. Всё теплее будет у камина-то, — на последних словах рассмеялась, как над шуткой.
Королю было совсем не до смеха.
— Зачем ты следила за мной?
Женщина же склонилась над его ухом, чтобы сказать шепотом:
— О, мне и не нужно было следить. Все только и говорят о том, что ты трахаешь человеческую девку у себя в комнате. Одеваешь и раздеваешь как куклу, а потом нагибаешь на кровати или усаживаешь на себя и трахаешь. Уж не знаю правда это или нет, но другие верят, — гетера хохотнула, и её горячие дыхание обожгло ухо.
— Это всего лишь лживые слухи, — рыкнул тролль, не в силах отшатнутся от давней, бывшей любовницы. А та продолжала говорить тихо, чтобы слышно было только ему одному:
— Это отвратительно. И я говорю не только про слухи. Отвратительно, что ты допустил, что такие слухи появились. Многие знаешь что говорят? Говорят, что в рот не возьмут то мясо, которое при жизни было оттраханно тобой, мой милый. — Женщина вновь задорно засмеялась, — Они говорят, что пора бы оспорить твое место на трон в бою. Ты якобы уже не в себе, потерял голову. Стал недостойным королём. Претендентов на драку уже больше десятка. Ух, надеюсь ты в хорошей форме! — она провела ладонью по его шее и груди. — Ты можешь доказать им всем, что всё ещё главный — без боя, без единой пролитой капли крови собрата. Нужно всего лишь убить людскую девку прямо сейчас. Пора уже. Плевать на Йоль, на кону ставки покрупнее!.. Убей её, убей, понял?!..
Ничего не ответив гетере, он продолжил подыматься в свою комнату, но теперь его настроение было испорчено. Не в первый раз он замечает на себе косые взгляды, с тех пор, как он приказал развести камин в комнате. Никогда король не делал этого раньше декабря, до первого снега, на что, видимо,
Впрочем, может ли он доверять сам себе? Король и себя порой осуждает за влечение к той, с кем априори быть не может. А теперь оказалось, что из-за того, что он водит дружбу с пленницей, пошли эти мерзкие слухи. Если гетера не врала, то ему скоро в бою придётся доказывать своё право на королевскую власть. Какое унижение. Стоит ли связь, эти нелепые неравные отношения с человеческой девкой, его статуса и репутации?
В комнате всё было по-прежнему: робкая человеческая девушка сидит в своей клетке, приветственно улыбается, слегка приподнимаясь на коленях. Будто собака радуется пришедшему хозяину. Но сегодня он был зол, говорить и любезничать с ней ему хотелось меньше всего. Вместо этого он вдруг захотел ей, ни в чем не виновной относительно его внутренних терзаний, сделать больно. Идея моментально переросла в твердое намерение, с которым он и подошел к ее клетке.
Он распахнул дверцу:
— Выходи.
Пленница засуетилась, живо исполнила приказ. Застыв перед ним, девушка ждала, что ей делать дальше.
— Иди. — Она сделала шаг к троллю, но тот закричал: — Да не ко мне! Прочь пошла.
Девица так и не сдвинулась с места, непонимающе смотрела на него.
— Да чего ты встала, дура! — разозлился тролль, сжимая в кулаке металлическую палицу, — Ты свободна. Домой идти! Я тебя отпускаю. Пошла!
Они смотрели друг на друга, хищник и жертва, ожидая любого движения, которое бы выдало истинные намерения. Тери не верила своим ушам, но принудила себя не показывать истинных чувств, не бежать с радостными криками к двери; она догадывалась, что это может быть ловушка. Пару недель назад она обещала ему служить до конца жизни, и он бы явно не против. Ещё вчера король обещал, что они вместе отправятся на прогулку. А теперь, значит, вдруг отпускает. Может это как-то связано? Может изначально прогулка была поводом, чтобы вывести её из замка и отпустить? Но если так, то зачем он так груб сейчас? Почему злится?
Радость, что она почти спасена из плена, мешала Терисии трезво соображать, она пыталась взять себя в руки. Куда она пойдет? В лес. А до этого ей еще нужно будет выйти из замка, полного троллей, которые готовы сожрать ее живьем. К тому же, если сейчас она пойдет к выходу, то выдаст себя, признается во вранье. Но свобода так близко…
Девушка осторожно обернулась к двери, но до того, как сделала хоть шаг, Тери заметила как что-то блеснуло в руках тролля. Нож, меч? Не ясно, плохо видно. Нехорошее предчувствие. Повернувшись обратно лицом к троллю, она медленно опустилась на колени, подползла к его ногам и положила голову на мысок одного из грязных сапог.
— Пожалей меня, король! — взмолилась Терисия, продолжая сидеть в своей унизительной и смиренной позе, — Не прогоняй, прошу… Я так долго мечтала, искала тебя, мне не пережить разлуки никогда. — Девушка сделала паузу, ведь если тролль ей не верит, он уже должен был дать знать о том, что девица беззаветно врёт. Ничего. Тери продолжала представление, пытаясь к тому же выдавить слезы: — Не хочу домой, не хочу! Видеть не могу этих мужиков, они уродливы, тупы, как и все люди. Ненавижу их! Только с тобой я счастлива, мой король, только с тобой понимаю, что значит жить. Прости меня, если я сделала что-то дурное, не прогоняй!