Легенда о Смерти
Шрифт:
Одна за другой прибывали кареты, привозившие дальних и близких родственников. Хуан спешил навстречу каждому, рассыпался в любезностях. Жандармы из кантона тоже были там. Они были приглашены, отчасти, чтобы поддерживать порядок, но, главным образом, чтобы придать блеску завтрашней брачной церемонии.
И вдруг все увидели, как во двор спустилась принцесса. Она отвела в сторону бригадира и что-то прошептала ему на ухо.
— Будет сделано, — ответил командир жандармов.
И он приказал разжечь костер. Занялось высокое пламя, потрескивая и сверкая искрами. И в это мгновение появился Жан Карре, с сыном на руках и в сопровождении своей крестной.
Но гости от всего этого ничего не проиграли. Вместо одной свадьбы была другая, повторная. Вместо одного угощения было двадцать. Целых восемь дней крутились вертелы, лилось из бочек — люди ели, пили и начинали все сначала. И не было ни одного, кто остался бы недоволен тем, что хозяин снова владеет своей женой, своим добром, — разве что Хуан, но тому уже было не возвратиться, чтобы сетовать. Из костра Кердеваля он прямиком отправился в огонь ада, где, надо надеяться, будет жариться вечно.
Если вы помните, принцесса когда-то поклялась, что вернется в Англию только тогда, когда смерть соединит ее с Жаном Карре. Жан Карре решил, что надо выполнить это обещание, ведь, по существу, он смог соединиться с женой только благодаря умершему. Крестная разделяла его мнение. Они погрузились на корабль и отправились в Лондон. Но когда вскоре король и королева Англии скончались, Жан Карре, его жена и крестная снова возвратились в свой замок в Нижней Бретани. И с тех пор живут там в счастье и довольстве. Чего и вам желаем, и без лишних хлопот!
ГЛАВА XIX
ЗЛОВРЕДНЫЕ ПОКОЙНИКИ
Самые зловредные призраки ничего не могут сделать против трех крестин вместе — то есть против трех человек, если они оказались вместе и если все трое крещеные.
* * *
Чтобы защититься от проклятия фантома, достаточно ему крикнуть:
— Если ты пришел от Бога, скажи, что ты хочешь, если от дьявола — уйди с моей дороги, как я уйду с твоей.
Главное, обязательно надо ему говорить «ты». Если ему нечаянно скажешь «вы», то ты погиб.
* * *
Если вы хотите, чтобы призраки не смогли вам навредить, никогда не пускайтесь в путь ночью, не взяв с собою что-нибудь из рабочих инструментов. Рабочие инструменты священны. Любое колдовство против них бессильно.
Один портной, увидев, что к нему приближается привидение, перекрестился своей иглой. Призрак тотчас же исчез, крикнув: «Если бы не твоя игла, раздавил бы я тебя всмятку!»
* * *
В Леоне [45] верят, что, когда поднимается вихрь, это мчится водоворот разъяренных проклятых душ, жаждущих навредить людям. И тогда нужно сразу броситься на землю лицом. Иначе злые души закружат вас и увлекут за собою в ад.
45
Леон — провинция на севере Бретани.
Мой брат был таким знаменитым
Вот уж кто бы вам понарассказывал всяких историй!.. И красных, и черных, и серых, и голубых!.. Вся детвора была без ума от него. Ну, так вот, в какое-нибудь прекрасное утро раздавался стук в дверь, это был мой брат Ивон. В обеих руках он держал по бутылке водки.
— Эй, отец, — кричал он радостно с порога, — вы, конечно, сейчас будете меня ругать, что я долго не появлялся. Но, пожалуйста, давайте лучше начнем с выпивки. А потом я спою вам славные песни, которые я выучил. Всегда что-нибудь подхватишь в другом краю.
Отца не надо было долго упрашивать, он был сама снисходительность.
Вот так однажды мой брат и приехал совсем неожиданно. Он громко смеялся, однако вид у него был очень смущенный.
— Батюшка, — сказал он, — приготовьтесь сделать мне внушение. Я решился взять себе жену.
— Ба! — воскликнул отец. — И на ком же ты женишься?
— На Наик, из здешних мест.
— На вдове Наик! На пьянице! Я не стану тебя поздравлять, но благословение свое дам — каждому свое!
— В добрый час! С вами всегда можно столковаться.
— Мельница должна крутиться в ту сторону, куда дует ветер!
— Я знаю все, что говорят про Наик. Но вот она мне полюбилась, и я ей открылся — зажег ее своим огнем. Уже шесть месяцев она носит дитя под сердцем.
— Что сделано, то сделано. И когда же свадьба?
— В понедельник, через две недели.
В указанный день контракт был подписан, но венчания в этот день не было, не помню почему.
Свадебный ужин был устроен в ресторанчике при постоялом дворе. Все отужинали, хотя стол не был благословлен священником. Мне ужин показался великолепным, другие гости со мной согласились, и — честное слово! — у всех головы были в тумане, когда мы вернулись домой.
Сначала мой брат не собирался быть этой ночью со своей женой. Но, проводив ее к ней домой, как велел долг, он там и остался. А этого делать было нельзя, пока его брак не был освящен в церкви. Э, да что вы хотите, мужчины есть мужчины, а эта Наик и вправду была обольстительница.
Возможно, они сначала выпили за здоровье друг друга. А потом легли в одну постель.
Не успел мой братец улечься рядом с нею под одеяло, как ему в голову пришла странная мысль.
— Слушай, — сказал он своей новобрачной, — видел бы Жан-Мари Кор нас с тобою сейчас...
Жан-Мари Кор — это был первый муж вдовы.
И, не договорив до конца, брат вдруг вскочил. Перед ним за столом со стаканом, из которого он только что пил, сидел Жан-Мари Кор.
— Наик, — зашептал брат, — взгляни-ка!
— Что такое?
— Ты не узнаешь этого, который там?
— О ком ты говоришь? Я никого не вижу.
— Ты не видишь Жана-Мари?
— Да оставь ты в покое Жана-Мари! Если тебе нечего больше мне сказать, давай спать.
И Наик повернулась лицом к стенке. Она крепко выпила днем. Через минуту она уже похрапывала.
Брат больше не пытался ее будить. Но сам он остался сидеть на своем месте, глаза его были прикованы к по-прежнему неподвижному призраку Жана-Мари Кора. Он чувствовал, что волосы у него на голове встают дыбом, словно зубья гребня для расчесывания льна.