Легенда о Снежном барсе
Шрифт:
Сребровласая дева смутилась и отвернулась к рыбкам.
– А кого любишь ты Савири? – спросила Найриэль.
– Я? Ни тех, ни других! – гордо вскинула голову девица. – Я, вообще, не хочу замуж. Буду жить для себя, вечно юной и ничем не обременённой. Это ли не счастье!
– Уж столько веков одна! Не надоело? – уточнила Найриэль.
– Нет! А тебе бы только в человечка влюбиться, Найри, а потом вздыхать по углам и душевные песни под арфу распевать, – поддела подругу Савириэль.
– Однако твоё счастье, Савири, в страстной и всепоглощающей любви, – возразила Айрисиэль. – Я вижу это.
– И что же ты ещё видишь? – бросила недовольный взгляд разоблачённая
Айрисиэль ничего не ответила. Все эльфы способны узреть будущее, однако оно переменчиво.
Будущее зависит от решений здесь и сейчас. В жизни случаются переломные моменты, когда нужно решать. Выбор пути определяет будущее.
Айрисиэль видела несколько сценариев дальнейшей судьбы подруги. Какой из них случится, ответить не мог никто. Выбирать придётся только Савириэль. Айрисиэль понимала, и её судьба тесно переплетена с выбором Савириэль, как и будущее Найриэль. Три подруги, три судьбы, три зависимости. Три близкие эльфийки из первородных проживали когда-то на земле эльфов, которую потом люди переименовали в княжество Нодель.
Первородных создал Всевышний. Это те, кто не знал младенчества. Очнувшись совершенными, эльфы стали учиться у Творца. Мужчины и женщины были созданы для гармоничной жизни на земле, для управления всем тем, чем одарил Создатель. Эльфы, как и люди, должны быть друзьями Всевышнему. Люди получились более чувствительными. Влияние извне сильно над ними. Эльфы старались окружить собратьев теплотой и добром, но тёмные действовали по своему усмотрению. Внутренний мир человека формировался не одну сотню лет. Но и люди в свою очередь влияли на эльфов: как на тёмных, так и на светлых. Так уж предусмотрено социумом. Невозможно не меняться, если ты не отшельник. Любой опыт общения вносит что-то своё в формирование души.
Так сейчас в каждом существе имелось две стороны: светлая и тёмная, которые постоянно борются друг с другом.
Но даже в тёмной стороне можно найти отголоски некоего божественного замысла. Любовь способна очистить самую чёрную душу. Именно так и произошло с одной из трёх подруг, выбор которой определил судьбы двух других.
Глава 14 Запретная любовь
Эльфы ушли за Высокие горы, оставив людям в наследие свои земли. В те времена за перевалом не существовало вечной мерзлоты и снежных пустынь. Всё это появилось позже. А раньше там росли густые леса, обитали животные. Происходила смена времён года, однако климат был мягкий. Территорию за Высокими горами разделили на равные части. Одну половину заселили светлые эльфы, вторую отдали тёмным, тем, что остались на Аносе. Их было мало: два перворождённых брата Дэрион и Глэрион эль Линаркс. Все тёмные эльфы – перворождённые. Кровного родства между ними нет, ибо сотворены одновременно. Объединял их лишь дух. Все тёмные прибавляли к именам фамилию Линаркс с приставкой «эль», что значило «подобные ночи».
Среди светлых эльфов находились как перворождённые, так и рождённые естественным путём, таких называли чистокровными детьми божественного народа. Светлые эльфы многочисленнее тёмных. К своим именам божественный народ прибавлял эль Луидон, что означало «звёздоподобные».
За Высокими горами эльфы столкнулись с местными жителями. Этот забавный лесной народец они назвали домовиками. Низкорослые человечки селились в домовинах – домах, похожих на шалаш, покрытый циновкой и шкурками животных. Домовики походили на гномов, но отличались
Эль Линарксам отвели западную территорию. Там они выстроили себе замок и обжились домовиками.
Светлые поселились на Востоке северных земель и присматривали за тёмными братьями. Эль Линарксы поклялись не приближаться к людям, и слово держали – не переступали за Высокие горы. Вольготно рыскать двум смоляным хищникам в северных лесах в поисках добычи. Не приходилось ни от кого скрываться, когда наступал очередной цикл, и из красавцев они превращались в огромных чёрных пантер.
В договоре между светлыми и тёмными эльфами имелось ещё одно условие: эль Линарксы свободно могли общаться с эль Луидонами, но приближаться или брать в жёны эльфиек запрещалось. Две причины раскрывали важность сего уговора.
Во-первых, так светлые оградили своих женщин от посягательств тёмных удовлетворить жгучее желание продолжить собственный вид. Эльфийки из божественного народа подходили для этого лучше, чем человеческие женщины. Эльфийская кровь позволила бы родить бессмертное совершенное существо с силой и способностями обоев народов.
Во-вторых, это условие ограждало самих светлых эльфов от гнева Всевышнего, который решил, что численность тёмных не должна увеличиваться.
Долгие годы условия выполнялись. Но однажды Дэрион эль Линаркс увидел на границе земель тёмных и светлых Савириэль. Она плела венок из полевых цветов и о чём-то тихо переговаривалась с подругами. Заливистый смех заполнял весь лес. Дэрион видел только её, темноволосую высокую деву со звонким голоском и фиолетовыми глазами. Эльф держался в тени деревьев. Казалось, девушки его не замечали.
Тогда Дэрион пожалел о том, что он тёмный эльф, презираемый светлыми за проклятие Всевышнего. «Она никогда не будет моей! Я для неё слово паршивый пёс!»– думал тёмный. Доброе сердце не позволяло светлым эльфам ненавидеть себе подобных сильных созданий, но они свято верили, что именно к ним благоволил Всевышний, а от тёмных отвернулся. Точно так же считали и тёмные, поэтому и жили вразрез с волей Создателя.
«Мы противоположности! Она – свет, а я – тьма» – мысли о прекрасной деве не давали Дэриону покоя.
В тот день, когда Дэрион впервые увидел Савириэль, он носил на себе обличье зверя. Иссиня-чёрный леопард прятался за мощными дубами и легко ступал по земле. Хищника невозможно заметить, если зверь того не хотел сам. Наблюдение за желанным объектом сродни охоте. Жаль, что нельзя переступать границу! Савириэль давно бы унесли далеко от сородичей!
Лето подошло к концу. Наступила зима. В середине декабря цикл Дэриона закончился. Наконец, он принял эльфийский вид. Половину года чёрный леопард выслеживал красавицу. С каждым разом оказывался всё ближе и ближе. Когда же обратился, постарался забыть, не думать, стереть воспоминания хищника. Всё тщетно! Слишком ярко, слишком много он видел, слишком откровенные образы подбрасывала ему память, будто насмехаясь над ним.