Легенда о волке

Липкан Елена

Ада была удивленна и еще больше рассержена, когда ее так тщательно подготовленный доклад, так и остался на столе профессора, а он будто забыл о нем. Влад же завел дискуссию о художественной литературе.

– Как вы думает, - обратился профессор к студентам.
– Почему такие великие писатели как Даниэль Дефо, Вальтер Скотт, Герман Мельвилл, Чарльз Диккенз, да их можно перечислять и перечислять, пишут для детей.

Стали произносится разные догадки от смешных до глупых, Ада вовсе не собиралась принимать участие в этой нелепой

дискуссии, но не выдержала.

– Когда человек только начинает жить, ему все ново и интересно. А вырастая, они становятся пресыщенными, - Ада посмотрела в глаза Владу.
– Поэтому дети – лучший читатели или слушатели, пока совсем малы. Они верят в это. Ведь пока мы верим в Санта-Клауса - он существует, а когда перестаем верить, он превращается в нашего соседа, отца, брата. Мы сами убиваем сказку, а дети нет.

Влад не мог оторвать от нее глаз, это был самый достойный ответ, звучавший в аудитории. В нем было столько убежденности и веры, что ему захотелось зааплодировать ей.

– Тогда скажите нам мисс Джонс, какую суть, например, нам хотел показать Андерсен в своей сказке гадкий утенок?

– Гадкий утенок вытерпел множество обид, - Ада гордо вздернула голову.
– Ему внушали, что он безобразен, ни на что не годен. Но они оказались не правы. Нет детей безобразных и ничтожных, каждый сам по себе исключителен, имеет свои замечательные способности, хотя поначалу могут не знать этого, а другие не замечать. Утенок превратился в прекрасного лебедя, доказав всем их неправоту.

Ада закончила и посмотрела на профессора. В его взгляде она прочитала гордость и восхищение, его пальцы скользили по гладкой поверхности стола, и девушка вдруг хотелось, чтобы ее он гладил сейчас.

Едва закончилась пара, Ада вылетела стрелой из аудитории не в силах пережить еще одно столкновение с Владиславом Блонским. Несмотря на обидные слова, которые он сказал ей, она не могла не восхищаться им, не любоваться им, не любить его.

Не прошло и дня, а Ада уже безумно скучала по Джеку и Владу, вернее по их разговорам, ну и может по его ласкам. Ну, может больше чем она считала. Зачем ей себя обманывать, она просто жить без него не могла, только всеми силами пыталась запретить думать о нем, но ничего не получалось. Она все время вспоминала его жаркие губы, горячее тело, сильные, но нежные руки, дарившие наслаждение.

Если раньше Ада придумывала лицо незнакомца с которым познакомилась по телефону, то сейчас это было лицо профессора Блонского, реального, божественно красивого, невероятно умного, мучительно желанного.

В аудитории он был чуть ли не Господом Богом, студенты чуть ли не преклонялись перед его знаниями, умением преподать предмет и сделать его интересным. Его познания, которым казалось, нет конца, приводили Аду в трепет. Она не могла поверить, что может быть не только красивый и невероятно умный мужчина, но и восхитительный любовник, который играл на ее теле, словно на арфе, перебирая самые чувствительные места, словно струны, создавая музыку из ее стонов и вздохов, он словно хореограф заставлял ее тело танцевать.

Влад не

звонил ей больше, не делал знаков внимания на лекциях и семинарах, в общем относился к ней как к остальным и она стала думать. Что той ночи словно и не было. А в парке она продолжала прислушиваться к лаю собак, ожидая, что в любую секунду выскочит Джек и она услышит уверенные шаги Влада, но даже собака покинула ее.

Настроение было хуже некуда после недельного посещения лекций профессора Блонского, конечно она получала огромное удовольствие от них, и все же …Ада как раз возвращалась домой, когда подойдя к лестнице, ведущей на ее этаж, дорогу преградил Эрнест.

– Ну что ты уже созрела сходить со мной в кино? – спросил он, подойдя ближе.

– Спасибо за приглашение, но у меня нет времени, - ответила Ада, пытаясь его обойти, но он стоял так, что ей пришлось бы протискиваться между ним и стеной, а дотрагиваться до него телом ей не очень хотелось.

– Зачем ты выделываешься, - усмехнулся Эрнест.
– Я знаю, что ты спишь и видишь, лишь бы оказаться со мной в постели.

– Ну и самомнение у тебя, - Ада скривилась.
– Прочь с дороги Эрнест.

Ада слегка толкнула его в грудь и попыталась пройти, но он прижал ее к стене своим телом, зажав, словно в тисках.

– Детка, ты меня вот уже два года соблазняешь, и думаешь, это так сойдет тебе с рук, - он нагло уставился на ее губы, - но я прощу тебе твои уловки, за поцелуй.

Ада вскрикнула и попыталась оттолкнуть его мерзкие руки, шарящие по ее телу, но он лишь сильнее прижался к ней.

– А ты аппетитная штучка, - облизнулся он.
– Я даже прощу тебе тот удар, которым ты меня наградила в университете, - Эрнест осекся на полуслове, услышав за спиной грозное рычание.

Осторожно повернувшись, он, увидел большую белую собаку и мужчину, который бедром прислонился к перилам.

– Я думаю парень, ты еще не понял, что ступил на чужую территорию, - сказал Влад, выглядевший не менее устрашающе, чем его собака.
– И я более чем уверен, что если ты немедленно не уберешь руки от моей женщины, то познакомишься, либо с острыми клыками Джека, либо, - он посмотрел на свои большие руки.
– С моими кулаками.

Эрнест побледнел, отскочил от Ады, пугливо ища путь к отступлению, но лишь убедился, что единственный дорога лежала мимо грозного пса и леденяще спокойного мужчины, который мог убить одним своим взглядом.

Не зная, что делать он посмотрел на Аду, моля о помощи.

– Джек, пожалуйста, пропусти Эрнеста, - тихо проговорила Ада, поднимаясь по ступенькам в свою квартиру.

Влад так и остался стоять на месте, но незаметным движением он отозвал Джека, который покорно уселся у его ног. Эрнест несмело протиснулся, даже не дотронувшись до Блонского, не смотря на узкое пространство, а потом пустился наутек. Вряд ли когда-то он не только посмеет подойти к Аде Джонс, но и даже посмотреть на нее.