Легенда об Истинных
Шрифт:
— Нужна помощь? — спросила сестру Мария, раскладывая на постели принесенные наряды.
— Думаю, справлюсь, — хмыкнула Анна и принялась рассматривать принесенную одежду.
— Что насчет бурбона, дорогуша? — обратилась к Марии Ребекка.
— Отличная мысль, — усмехнулась та и через мгновение обе блондинки скрылись за дверью.
Пару минут Анна разглядывала лежащую на постели одежду, пока не остановила свой выбор на белом платье свободного покроя с открытыми плечами. Она уже собиралась надеть его, но в дверь вновь постучали.
— Я же сказала, управлюсь сама! — недовольно
Но договорить она не успела. Резкая боль в висках заставила девушку буквально сложиться пополам. Последнее, что Анна запомнила, перед тем как темнота накрыла ее, были безумные черные глаза старухи, прожигающие ее насквозь, а потом все исчезло.
— Она простит тебя, — уверенно сказал Клаус, не отрывая глаз от дороги.
Они возвращались в Новый Орлеан после визита к знакомой Колу ведьме, которая обещала сделать для Анны оберег. За все время, пока они были в пути, Элайджа не проронил ни слова, сохраняя спокойно-безразличное лицо. Но Клаус знал своего брата тысячу лет. И за все это время еще ни разу не видел такой боли в его глазах.
— Я ее отпущу, — глухой голос вампира неожиданно нарушил тишину, и сидящий на заднем сидении Кол, вздрогнул, очнувшись от дремы, — если она захочет уйти, я не стану держать…
Услышав это, ведьмак округлил глаза, обреченно качая головой, и с негодованием проговорил:
— Ты абсолютно безнадежен, Элайджа! И Белоснежка…
— Кол… — попытался прервать младшего брата Клаус, но ведьмак решительно отмахнулся от него.
— Нет уж, дай мне договорить! Ты встретил лучшую девушку в мире! Мало того, эта девушка - твоя Истинная любовь, и она беременна. Но вместо того, чтобы приложить все усилия к тому, чтобы сделать ее счастливой, ты опять хочешь причинить ей лишь боль! Ты думаешь, она хочет уйти? Нет, я просто не верю, что мой брат может быть таким идиотом! Она тебя любит! С твоим занудством, плесневелым благородством и совершенным неумением выражать свои чувства, и даже с маниакальным рвением принимать решения за других, не интересуясь их мнением. У меня это просто в голове не укладывается, но это так. И я уверен, она уже простила тебя и ждет нашего возвращения, чтобы продолжить то, чем вы занимались во время драки Марии и Ребекки. А если это не так, клянусь, я приму постриг!
— Смелое заявление! — рассмеялся Клаус, когда речь ведьмака закончилась, — но знаешь, Элайджа, и я сам не верю, что говорю это, но наш младший братец прав. И не забывай, насколько я близко знаком с ее сестрой… Умение прощать — их семейная черта.
Элайджа посмотрел на брата, и гибриду показалось, что в его глазах мелькнула улыбка.
— Я приму к сведению твои умозаключения, Кол, — после недолгого молчания, холодно проговорил Элайджа, оборачиваясь к ведьмаку, на что тот лишь обреченно закатил глаза.
— Бедная Белоснежка! И с этим занудой ей жить! Надеюсь, ей все же хоть немного повезет, и ваш ребенок будет похож на меня. Или Ребекку.
— Легка на помине! — усмехнулся Клаус, глядя на монитор телефона, на котором высветилось имя сестры.
— Мы скоро будем, — без приветствия начал гибрид, принимая вызов, и на его лице появились милые ямочки. Но он тут же замер, когда услышал
— Охотники и древняя ведьма… Они забрали ее…
Сидящий рядом Элайджа издал странный, похожий на рык, стон, и Клаус стиснул зубы, проклиная вампирский слух.
— Полчаса, — отчеканил гибрид и сбросил вызов, оборачиваясь к старшему брату, — мы спасем ее, Элайджа, даже если мне придется вырвать глотки всем чертовым ведьмам на этом свете.
— И всем Охотникам, — добавил Кол, и его голос был полон холодной решимости, — никто не смеет трогать нашу семью!
========== Часть 26 ==========
Ребекка ждала их на пороге. На ее мертвенно-бледном лице застыли капли крови, которые она, казалось, не замечала, размазывая по щекам вместе со слезами, струившимися из испуганных глаз.
— Где Мария? — Клаус вихрем оказался рядом с ней и ухватил за локоть, — с ней все в порядке?
— Полегче, Ник, — за спиной блондинки был Марсель, — Мария наверху. Ей, конечно, досталось, но сейчас она в порядке.
— Что случилось? — напряженно проговорил Элайджа, подходя к сестре. Ребекка замерла, глядя ему в глаза. Она судорожно вздохнула, провела ладонью по щеке, стирая слезы, и через секунду братья услышали ее дрожащий голос.
— Мы собирались в бар, послушать джаз. Марсель уже был там, и мы не могли оставить Анну одну. Я и Мария поднялись к ней, и она… — Ребекка вновь всхлипнула, а потом подняла полные слез глаза на старшего брата, — она уже не злилась. Она простила тебя, Элайджа! И даже спросила где ты…
На миг глаза первородного вампира просветлели, и он почти улыбнулся, но не прошло и секунды, как на его лице вновь застыла ледяная маска, а руки сжались в кулаки. Он требовательно взглянул на сестру.
— Мы оставили ее наверху, — всхлипывая, продолжила блондинка, — и спустились сюда за бурбоном, а потом появились они. Охотники. Их было пятеро, и мы бы справились с ними… Но ведьма, она оглушила нас, просто махнув рукой… Я еще не встречала такой силы… Когда мы очнулись, Анны уже не было. И я…я позвонила…
Ее речь стала бессвязной, и Марсель тут же оказался рядом, заключая возлюбленную в объятья.
— Они не могли далеко уйти, — заключил Клаус.
— Но могли скрыть себя заклинаниями, — мрачно процедил Кол, — хотя немного времени у нас есть. Если Белоснежка нужна им для ритуала, в чем я не сомневаюсь, то он случиться не раньше полнолуния, а до него почти четыре недели. Я попробую провести обряд поиска, но у меня нет ничего что бы…
— Возьми мою кровь, — голос Марии, медленно спускающейся по лестнице, был едва слышен. Клаус мгновенно оказался с ней рядом, обхватывая за плечи.
— Ты должна быть в постели, — процедил он, и его глаза пожелтели, — ты больна!
— Мою сестру похитили, — веско проговорила девушка, и на ее бледном лице отразилась смесь упрямства и ярости, — это меньшее, что я могу сделать для ее спасения. А когда мы найдем ее… — на лице Марии показались темные вены, — я лично разорву эту чертову ведьму на куски.
— Общение с Клаусом явно не идет тебе на пользу, дорогуша, — невесело усмехнулся ведьмак, скривив губы, — становись в очередь! Мне тоже есть о чем потолковать с этой старой каргой.