Легенда отечественного плавания тренер Турецкий Г.Г.

Кулиненков Олег Семенович

Мы смотрим на гравюры или какие-то картинки древних бегунов на Олимпийских Играх. И мы видим у них сильный корпус. Почему? Потому что весь бег построен на этом.

Саша (А. Попов) говорит, на второй половине дистанции надо подключать туловище. Это можно сказать пяти пловцам, а один, может быть, поймет. Как правило, это трудно понять, как подключать. Да, надо подключать.

Вторая сторона – сейчас стали заниматься мышечным гликогеном, определили, что можно существенно снизить объем аэробной подготовки за счет того, что можно два раза в неделю проводить тренировки. Когда меня первый раз познакомил с этой концепцией физиолог, здесь, в Швейцарии, он написал, что в среду должна быть утром аэробная тренировка.

А вечером – спринтерская тренировка. Она усиливает секрецию соматотропина. Что ситуация эта, когда идет потеря углевода, она приводит к тому, что секреторная функция активизируется. При этом проводят одну такую тренировку в неделю. Я говорю: слушай, неужели дошли до этого? Потом я подумал. Думаю: ну, хорошо. Когда мы плаваем, условно говоря, 5 по 800м, допустим, и потом сверху даем серию «полтинников» 16 по 50м, как мы плавали. Это самый тип работы и есть на истощение гликогена. Задача истощить запасы гликогена и потом на этом фоне отработать.

Пример того, как нужно питаться, идея, она в мире сейчас распространена. Например, в Венгрии чемпионки и в Австралии то же самое, только белок едят. Они идут специально потом в зал, и на белке работу делают. По нашей теории, глюкоэнергия из неуглеводных компонентов приводит к каким-то негативным последствиям. Я эту тренировку впервые увидел у ГДРовских тренеров, у Ноймана. Это серия 8 раз 400м плюс 100м. Это вот на утилизацию лактата. Я в 78-м году это увидел, наверное. Я плотно познакомился с типом этой работы у австралийцев, когда приехал в Австралию. Они были очень удивлены, что я знаю это. Потом они рассказали, как это работает. То есть идеи-то эти – они давние. Конечно, технические аспекты надо обсудить.

Физиологи, когда я читал материал конференции биомедицины, они говорят так. Есть теория стресса Ганса Селье. Это тренировка, активация, стресс (соревнование). В результате ученые сделали математическую модель, которая связывает температуру биологически активных точек с анализом того, на каком уровне обмена находится человек. Анализируются параметры, в основном это гормональные данные.

Когда ученого спрашивают, что порекомендуете, что самое эффективное? Он говорит: во-первых, снижение нагрузок – гораздо больший стресс, нежели чем повышение нагрузок. Ему говорят: а такой уровень работы, вы считаете, дает тренировочный эффект? Он говорит – тренировочный.

Вот, допустим, австралийцы – они тренируются в зоне активации, это вторая зона, это лактат 8. Тренировка – активация – стресс. Физиолог говорит: нет, в зоне тренировки. А ему говорят: а что же у нас нет таких данных о том, что мы достигаем этих целей за счет тренировки? А он говорит: очень просто, у вас стимул хаотический. Вот это потрясающе. Вы не долбите в одну точку. Это подход биологов, медицины. Они не думают про анаэробный порог, они знают его.

Стимул может быть хаотический. Я не знаю насколько у меня он хаотический, но я точно могу сказать, что не хаотический. Вот, не хаотический. Существует его тренируемость. Здесь эти явления системные. И поэтому, возможно, им нужна только активирующая тренировка. Активация держится три недели. А у других?

Вряд ли найдется атлетически сложенный человек с хорошим чувством воды. У меня хорошее чувство воды. Наверное, оно было. Меня научили, я плыл хорошо, технично. Я и сейчас плаваю хорошо. Вот сейчас форма у меня не очень хорошая. Но все равно залезаю в воду и показываю Саше (дочь). Так вот, чувство воды. Думаю, что существуют какие-то научные обоснования этого. Так Колмогоров говорит, и я согласен с ним. Что когда ты в движении, то ты прикладываешь усилия. И чем больше усилия ты прикладываешь, тем быстрее плывешь.

Но существует обратная ситуация. Чем больше ускорение, тем больше потом замедление. То есть оно идет вверх и вниз. Раз идет вверх и вниз, значит, разница между приложенной силой и сопротивлением большая. То есть сопротивление намного больше, и все замедляется. И разница между

ними значительная. А что происходит, когда плаваешь медленно? Вот медленно поплыл, мягко, медленно. Дело все в том, что прикладывается минимальная сила, вообще минимальная. А какое сопротивление? Примерно такое же. Если равномерно плывешь, оно такое и будет. Но когда ты разгоняешь себя, то и сопротивление будет большое. Поэтому, если говорить о чувстве воды, то это чувство у пловца надо воспитывать в диапазоне минимальных взаимодействий, когда эти силы маленькие. Тогда ты начинаешь слышать музыку на низком ее уровне. И слышать высокие ноты при низком уровне звучания звука. Это развивает слух. Я думаю, что это где-то так. Может это философски всё так или это голая физика.

Движение может быть равномерным, а может быть импульсивным. Импульсивное движение может использовать инерциальные силы и использовать также присоединенную массу воды, которая тащится за человеком. Гилёв – единственный человек, я думаю, в мире, который оценил эту присоединенную массу. Вот как он объясняет это: присоединенная масса воды примерно соответствует массе тела. Если у тебя 100кг, +100кг примерно.

Вот эта масса воды, которую ты тащишь. Гилёв Г.А. пишет так. Потому что я, кроме него, данных этих не читал нигде. Я же тренер, мой основной инструмент – это мои глаза. Да, я читаю науку, понимаю. Но я вижу движения, и это действительно так. Это видно на спортсмене. Попов плавает, я говорю: Саша, иногда ты плывешь, как-то вода тебя отпускает, а иногда плывешь – она тащится за тобой. Он говорит: действительно, это так.

Вопрос. Современное плавание, оно очень силовое. Слова Красикова о том, что плавание от слова «плавно» – это классика. И получается, что в современном плавании этой плавности места все меньше и меньше находится. Нет ли тут противоречия?

Ответ. Нет. Вообще, в физиологии есть такое понятие, как силовой компонент выносливости. Сейчас американские авторы теперь гормонами всё объясняют, что это тестостерон, кортикостероиды, бла-бла-бла. Я вот пытаюсь от этого абстрагироваться. Я пытаюсь глазом понять это. Как скульптор, он лепит, он же не думает про тестостерон. Так и здесь. Чтобы сделать максимальную работу, процентов на 80 идет аэробная работа. Но интенсивность – она где-то 20-25%. Чтобы выдержать нагрузку, нужен зал два раза в день. Без этого не сделаешь. В горах это вообще немыслимо. Это неважно кто ты, русский, австралиец, швейцарец. Без зала это невозможно сделать. Здесь нет никакого противоречия.

Вопрос. Геннадий Геннадьевич, а вот, если вернуться к теме, мы не договорили, когда вы рассказывали про Попова и про человека, который имеет такой же рост, такую же фактуру. Но при этом, один за 10 секунд плывет, а другой за 15. То есть, это в чем дело? Он более жесткий? Он более прямой? Меньшее количество жира или что?

Ответ. Могу предположить. У меня убедительного ответа нет. Понятно, что может быть из-за положения тела в воде. Какая-то кожная чувствительность. Непонятно. Это из области того, что там моторная лодка и дельфин. Почему дельфин, допустим, так в воду вписывается.

Во всяком случае, если ребенка учить плавать, его сначала нужно научить лежать на воде, иначе будут проблемы. В конечном итоге, толчок-скольжение, эти вещи, собственно, формируют.

Вот это очень важно, вот то, что я скажу. Я читал в самолете большую статью про футбольного менеджера. Журналист на менеджера сразу наезжает – вы богатый человек, вы супер, вы миллионер и так далее. Примерно в таком тоне. Лучший в мире футбольный менеджер. Испанец. А этот так спокойно, уводит в сторону разговор. И вообще про деньги забыли. И он рассказывает про свою работу. А этот журналист: через вас проходят контракты всех этих футбольных звезд и так далее. Он отвечает, это так, это видимая часть работы. А вообще-то вы не очень представляете, чем мы занимаемся.