Легенда. Герои Урании
Шрифт:
– Нет, нет, не то! – длинный жёлтый ноготь, зазубренный и страшный, точно у богомола, сердито исчеркал последнюю фразу. – Дешёвый штамп. Штампы уместны только в газетных передовицах. Там если взрыв, то «прогремел», если землетрясение, то обязательно «разрушительное» (о другом нехрен и сообщать).
Не успешнее ли будет «тьма окутывала его летучим плащом»? Помилуйте, почему вдруг «летучим»? Или так: «тёмный плащ взвихрился крылами мрака…»
То ли под облагораживающим влиянием литературной музы, то ли из внезапной прихоти, то ли ему просто надоело придуриваться, но писатель теперь выражался грамотно, отбросив всяческие посконные
– А, и пёс с ним. Пусть будут «крыла».
«Опять купался! – укорил рыцарь, подбирая поводья. – Думаешь, приятно сидеть на тебе, когда ты весь мокрый?» Дракон возмущённо хлестнул хвостом: «Было бы лучше, принц Морер, если б я был весь ГРЯЗНЫЙ? По вашей милости я весь день прятался в овраге, точно жаба! Проклятая яма совсем доконала меня, а вам и горя мало». Рыцарь слегка смутился. «Ладно, ладно, Штерн, не ворчи».
Некромайтер повернулся, скрипнуло седло.
«Мой господин, у вас кровь на перчатке».
«Да?»
Морер тайком слизнул её.
«Пора валить отсюда. Сейчас начнётся», – и он с весёлым любопытством глянул на неясные силуэты домов. «И что это вам вздумалось, хозяин, охотиться на землях вашего брата? – Штерн распростёр хрустальные крылья, готовясь к прыжку. – Будто мало дичи в ваших собственных угодьях». «Чужое-то слаще, а?» – хохотнул тот.
И тут в ночи раздался отчаянный вопль.
– Мамочки! Мамочки мои-и-и! Люди добрые!
Захлопали двери, заполыхали факелы, послышались встревоженные окрики. А рыдающий голос всё тянул в безнадёжной тоске:
– Разорва-а-ал… как есть разорва-а-ал мою дитятку ненаглядную оборотень окаянный, только на минуточку отлучилася-а-а-а…
Ему вторил собачий вой.
«И почему они всегда так орут? – с неудовольствием обронил всадник, повернув белое лицо, похожее на морду дохлой мурены. – Летим!»
И Штерн со своим седоком взмыл в небо, на котором уже проступали робкие бледные звёзды.
Близилось утро, когда вдали показались стены Мертвятника. Дракон, предвкушая заслуженного тельца и отдых, быстрее замахал крыльями… и тут всадник резко натянул поводья. Перед ним заполошно кружился голубь. Словно потеряв всякое соображение, кидался вверх и вниз, туда и сюда, дождём сыпались цветные пёрышки.
– Что за фокусы?! Пшёл!
Морер занёс стальной кулак, чтобы пришибить наглую тварь, но птица спикировала чуть не ему в лицо, мазнув крылом по забралу, и сгинула.
«Что это было, хозяин? Бешеный фантом?»
«Если бы… Отправляемся в Карбоник, Штерн. Приказ отца».
Он разговаривал сам с собой за неимением другого собеседника.
Сначала удивлялся полному, абсолютному одиночеству. Потом пришло раздражение, потом – отчаяние. Затем он испугался. Со временем прошёл все стадии: от алого бешенства до вялого бессилия. Был даже период, когда он упивался своим положением, находя в нём какую-то горькую радость. А потом просто привык.
– Что бесит: многие «создатели вселенных» (я разумею авторов фэнтези) имеют претензию вставлять свои стишки, как будто и без них не тошно. Например:
«Герои мифов и легенд,Сыны Урании прекраснойСтоят на страже. Тьма и СветМечу и Посоху подвластны. Конь бледный, скаля жемчуга,Дрожит, покрытый снежной пеной,А чёрный конь, узнав врага,Чепрак рвёт вАга, как же, стоят они на страже! Делать им, что ли, нечего? А про коней вообще не понял. Это намёк на Апокалипсис? Типа «всадники Апокалипсиса», «конь блед»… А куда ещё двух лошадок девали? Куда, мне интересно, на колбасу? И отчего они враждуют? Так и знал, что это вздор. И тени, тени! Ой, держите меня семеро! Какая высокопарная ахинея! Графоманы чёртовы. Да я бы с такими «перлами», извиняюсь, в сортир не пошёл. Бездари! Так и тянет повеситься на Иггдрасиле! Шутка. Это я так шучу. А магусы-то у них каковы, магусы! – Он ядовито захихикал. – Курам на смех, ей-ей! И из глаз-то у всех «глядит Тьма» (или «мудрость веков»), и молнии-то «срываются с кончиков пальцев», и навершия-то посохов «посылают слепящий луч света»! Да ещё все эти разнокалиберные Разрушители, Вершители-нарушители, Губители и Гонители, Светлые и Тёмные Мессии, Неназываемые и Вызываемые, Предтечи, Князья Света, Тьмы и прочие отпрыски Высших Сил – и обязательно с БОЛЬШОЙ БУКВЫ… Очередная фэнтезийная псевдосупердрянь. Только где тут художественные достоинства? А? Где, я вас спрашиваю?! И кому они вообще нужны, достоинства эти? Мне, что ли?!
Разозлившись, так ткнул в столешницу, что превратил перо в какую-то нелепую кисточку.
– Уф-ф… Ну и чушь. Где ж мне купить плазмотрон? Может, удастся застрелиться? Вот многие зовут меня противным занудным старикашкой, который злобно пукает на популярных литераторов. Да к тому же отягощённым манией величия, раз я всё критикую. Но это моя точка зрения и больше ничья. Я имею на это право, господа, имею! Потому что очень, очень стар и прочёл все книги на свете… Ну, раз так полагается, у меня тоже будет много ББ – Больших Букв. И маленьких тоже.
«– Туру туру туру-ру! Ту-ту-ту ру-ру! – пел рожок, объявляя сбор.
Оживлённые возгласы, звон сбруи, приглушённый мягкой хвоёй стук копыт. Голоса, мелодичностью спорящие с флейтами.
– Аэлорн! Позвольте выразить вам восхищение, мой друг, опять у вас ягдташ полон.
– Пустяки, милейший. Горько признаться, но наследник снова меня обошёл.
– Ах, это просто невыносимо, его проклятый сокол бьёт без промаха.
– Разве это удивительно? Птица выучена в Троллидоре.
– Всегда ему достаётся самое лучшее… Не то чтобы я завидовал, вы меня понимаете, но… как-то несправедливо.
– О какой справедливости вы толкуете, если речь про принца…
– Сюда, сюда! Скачите к нам, мы давно ждём вас!
– Туру туру туру-ру! Ту-ту-ту ру-ру-у-у-у… – в последний раз прогудел сигнальный рожок.
Эльфы от озера со всех сторон стекались к месту встречи. Демонстрировали друг другу связки дичи, мерялись добычей и хвастались ловчими соколами и ястребами. Под ногами лошадей прыгали пойнтеры.