Легендарные фаворитки. «Ночные королевы» Европы

Нечаев Сергей Юрьевич

Глаза короля затуманились страстью. Он был потрясен. Неужели один только взгляд на эту девушку был способен так возбудить его? Однако долго размышлять над этим у него не было времени.

В тот же вечер он отважился заявить о своих нежных чувствах, но девушка убежала от него с испуганным видом. Король в полном смятении поднялся в свои апартаменты. Казалось, никогда в жизни он не был так влюблен. Еще бы ему не влюбиться, ведь эта девушка пленяла всех видевших ее мужчин. Королю казалось, будто он попал в рай, но рай этот становился миражом, стоило ему протянуть к нему руку.

Поспешное бегство прекрасной фрейлины, так не похожее на кокетство мадам де Жуайёз, только распалило в короле желание.

Он был настолько поглощен происходившим с ним, что не мог больше думать ни о чем другом, как только о том, чтобы услаждать Аньес, пока та всецело не будет принадлежать ему. В течение нескольких дней его вздувшиеся вены на висках и стиснутые кулаки служили предметом сплетен среди придворных. Но однажды утром самые наблюдательные из них заметили, что у короля обычный вид, и поняли: красавица Аньес уже не проводит ночи в одиночестве.

Мадам де Жуайёз, когда ей сообщили, что она попала в немилость, слегла от ревности и от огорчения, а не на шутку встревоженный муж заставил ее даже принять лекарства, желая вернуть супругу к радостям жизни. Действие этих лекарств оказалось превосходным! Через две недели мадам де Жуайёз стала любовницей влиятельного фаворита Карла VII Жоржа де Ля Тремуйя…

Беременность Аньес Сорель

Через несколько недель о любовной связи короля и дамы из Фроманто знал уже весь двор. Одна лишь королева, как это обычно и бывает, пребывала в неведении.

Но вскоре и Мария Анжуйская начала замечать, что что-то неладно, и установила наблюдение за своим супругом. Карл был очень осторожен. Летописец Жан Шартье сообщает, что никто никогда не видел Аньес целующейся с королем; при этом никто уже не сомневался, что между ними существовали интимные отношения. А в 1445 году красавица уже была беременна…

В день, когда должен был появиться на свет младенец, королева Мария, заметив самодовольную улыбку на лице короля, уже больше ни в чем не сомневалась. Сначала она впала в смятение, но потом вспомнила слова своей покойной матери, которая, отдавая себе отчет в том, что внешние данные и интеллектуальные способности ее дочери были весьма посредственны, всегда говорила, что если заставлять мужа отказаться от придворной фаворитки, то он все равно будет иметь любовниц за пределами двора. А может — и среди проституток, поэтому лучше уж дочери не выяснять отношений, а смириться с существующим положением дел…

Мария Анжуйская решила поступить мудро и попыталась наладить дружеские отношения с новой любовницей мужа. Они даже вместе гуляли, слушали музыку, а за обедом вели светскую беседу, что очень радовало Карла VII, для которого никогда не было большего удовольствия, чем видеть полное согласие, царившее вокруг.

В 1445 году у Аньес родился первый ребенок от короля. Это была девочка, которую король, вспомнив на минуту о жене, достаточно цинично предложил назвать Марией. После этого целых пять лет молодая красавица властвовала над королем.

Первая официальная фаворитка короля

Поведение Аньес Сорель и открытое признание связи с королем часто вызывали негодование у окружающих, однако ей многое прощалось благодаря защите короля и ее совершенной красоте, о которой даже Пий II говорил: «У нее было самое прекрасное лицо, которое только можно увидеть на этом свете». И эти слова, сказанные самим папой римским, вряд ли стоит расценивать только как комплимент…

«Это была самая молодая и самая прекрасная среди всех женщин мира», — восклицал Жан Шартье. «Да, безусловно, это была одна из самых красивых женщин, которых я когда-либо видел», — вторил ему поэт и историк Оливье де ля Марш. Что ж, с этими мнениями трудно не согласиться.

Влияние Аньес

Сорель на Карла VII было безграничным. Не было такой ее просьбы, которую он не выполнил бы. С ее именем были связаны как минимум три-четыре новшества при французском дворе. Прежде всего, она первая среди некоронованных особ стала носить бриллианты. Ее наряды были великолепны, и она считалась одной из лучших клиенток крупного негоцианта и королевского казначея Жака Кёра: он поставлял ей мех куницы и восточные шелка. Все вокруг говорили об экстравагантности фаворитки, которая, отказавшись от просторных туник, скрывавших формы, стала надевать длинные платья, плотно облегавшие тело. Более того, она лично ввела в моду длинный шлейф, который церковь в своей извечной борьбе с женским началом тут же окрестила «хвостом дьявола». А еще говорят, что, впервые забеременев и опасаясь, что венценосному любовнику этот факт не понравится, она, чтобы скрыть свое «интересное положение», не нашла ничего лучшего, чем на очередном королевском приеме приподнять свою юбку спереди, зажав ее в руке. Король отнесся к беременности фаворитки благосклонно, а эта уловка Аньес Сорель породила новую моду: под юбки стали подкладывать набитые пряжей пышные подушечки, создавая «эффект беременности».

Архиепископ Жан-Жувеналь дез Урсен обращался по этому поводу к королю и приводил факты безрассудных трат на шлейфы и гребни, золотые цепочки, драгоценные камни и наряды, называя это роскошью дурного тона. Он предупреждал, что Бог покарает за такое, ведь женщина тем красивее, чем менее разряжена. А те, кто носит высокие прически и такие шлейфы, — настоящие ослицы, выкрашенные на продажу!

Отметим, однако, что сравнение с ослицами никого не остановило, и лишь одно из модных нововведений Аньес Сорель так и не прижилось — это ношение нарядов, стыдливо прикрывавших одну грудь и изящно обнажавших другую. Эта новая мода возмутила большинство придворных дам, так и не решившихся последовать ее примеру.

Архиепископ дез Урсен возмущенно писал:

«Как же король в своей собственной резиденции терпит, чтобы ходили в одежде с глубоким вырезом, из-за которого можно видеть женские груди и соски? И как же в его апартаментах, а также в апартаментах королевы и их детей мучаются многие мужчины и женщины, находящиеся в атмосфере разврата, грехов и порочных связей. Ношение такой одежды неуместно и заслуживает наказания».

Священник был не одинок в предположении, что Аньес — женщина легкого поведения. Бургинен Шатлен оставил о ней такие воспоминания:

«Ее изобретательность была направлена на то, что в условиях разврата и распада она вводила в моду новые, сообразные этим условиям формы одежды».

Если учитывать, что эти два благовоспитанных человека, боясь за свое положение в обществе, старались выражаться об Аньес очень мягко, то можно себе представить, как о фаворитке Карла VII отзывался простой народ.

Дам де Ботэ

Ну, и наконец, именно Аньес Сорель стала первой в истории Франции официальной фавориткой Его Величества. Дело в том, что до нее короли как-то стеснялись своих внебрачных связей и старались особенно не афишировать их. Здесь же ситуация коренным образом изменилась: король не желал больше таиться и наградил Аньес чем-то вроде почетного титула официальной фаворитки. Титул этот звучал как «Дам де Ботэ» (по-французски — Dame de Beaut'e), то есть «Дама Красоты», или «Прекрасная Дама», что вполне соответствовало внешности ее обладательницы. С таким титулом положение любовницы стало гораздо более прочным, и даже законная супруга короля Мария Анжуйская сочла, что с ней лучше поддерживать дружеские отношения.