Легендарные разведчики-2
Шрифт:
Еще 24 июня 1941 года группа «Рамзая» добыла совместный проект армии и флота – «Программу политики империи в соответствии с изменением обстановки». Был в ней и очень тревожный пункт № 3: «Если развитие германо-советской войны будет проходить особо выгодно для империи, применить оружие и, разрешив этим северную проблему, обеспечить стабилизацию северных территорий». В первые недели войны японские генералы считали, что «учитывая темп продвижения германской армии, военный разгром СССР последует примерно в течение двух месяцев».
Одзаки питал принца информацией, которую готовил для него Зорге. Коноэ уже к концу лета 1941-го получал относительно реальные сводки с фронтов Великой Отечественной в нужной
Редкая удача для разведки подобраться столь близко к руководителю государства. Ведь к осени 1941 года Одзаки набрал такой политический вес, что Коноэ назначил его своим личным секретарем. Но сколько лет потребовалось проработать вместе Одзаки и Зорге, прежде чем был достигнут этот успех.
И Коноэ выдержал, не разорвал подписанный с нашей страной 13 апреля 1941-го пакт о нейтралитете. Подчеркнем, натиск японской военной верхушки и фашистской дипломатии удалось во многом сдержать и благодаря дуэту Зорге – Одзаки.
2 июля 1941-го Рихарду стало известно, что японское правительство приняло решение отложить – пока – нападение на СССР. Весть тотчас полетела в Москву. И вернулась срочной радиограммой из Центра: что предпримет Япония дальше?
30 июля Зорге наконец-то решительно сообщил: Япония в войну с Советским Союзом не вступит, принято решение сохранять строгий нейтралитет, в конфликт в Европе не вмешиваться. В нескончаемом споре между японскими сухопутными и морскими силами верх взяли военные моряки, предложившие осторожно начать боевые действия в Юго-Восточной Азии и на тихоокеанских островах. Сухопутные вооруженные силы рвались в бой, мечтая быстро отличиться, что не нравилось более консервативным и гораздо выше в военной иерархии стоявшим морякам. Эти точные сведения добыл уже другой сподвижник Рамзая – художник Мияги.
6 сентября Зорге порадовал Центр известием: в текущем году войны с Японией не будет. Японцы собираются начать боевые действия на юге, а не на советском Дальнем Востоке.
В радиограмме, переданной в Москву 14 сентября 1941 года, Рамзай утверждал, что «японское правительство решило не выступать против СССР. Однако вооруженные силы будут оставлены в Маньчжурии. Военные действия могут быть начаты весной будущего года, если состоится поражение СССР».
И сразу же после получения этой стратегической информации под Москву, где шли жесточайшие бои, с Дальнего Востока были переброшены четыре наши отлично подготовленные дивизии, за ними кадровые артиллерийские полки, бригады танков. Готовились к схватке с Квантунской армией, а их исключительно быстро доставили с дальневосточных границ в Подмосковье. Они и спасли.
Подвиг № 3. Разведчик перевернул ход войны
Но было и еще нечто, о чем почему-то пишется мало, а если и упоминается, то вскользь, как-то неуверенно. А ведь уроженец Баку Рихард Зорге сумел перевернуть весь ход Второй мировой: запустил ее уже в дни войны по нужному для Советов руслу, изменив направление одного из главных ударов потенциального противника – Японии.
Конечно, принц Коноэ и предполагать не мог, что определенный вклад в решение не нападать в 1941-м на русских внес … он сам. Точнее, его советник Ходзуми Одзаки, действовавший вместе с и вовсе не ведомым принцу советским разведчиком Рамзаем. Ходзуми с помощью Зорге развил теорию, понравившуюся премьеру Коноэ. Если Гитлер возьмет Москву, то в скором будущем Сибирь и Дальний Восток все равно достанутся Японии – но уже без кровопролития. Вступление Японии в войну с СССР на руку американцам. Штаты выждут, пока имеющийся у Токио полугодовой запас нефти,
Идея победоносной войны Японии на Тихом океане оказалась более привлекательной для Токио. В главного противника японцев превратились Соединенные Штаты. «Подсказку» Зорге, переданную через Одзаки, принц Коноэ услышал. Эта информация пришла в Москву меньше чем через сутки после окончания важнейшего и окончательно принятого в императорском дворце решения: «Япония осуществит нападение на Америку и Англию. Опасность для Советского Союза миновала». Больше шифровок от Зорге Центр не получал. Эта, от 14 сентября 1941 года, стала последней.
Рихард уже сидел в тюрьме, а его идеи воплощались в жизнь, когда 7 декабря японцы нежданно – для американцев и их провалившихся спецслужб – напали на Пёрл-Харбор. Теперь и у США не было выбора: только война с Японией и никакого отступления. Установка советского разведчика Зорге была выполнена.
Как хочется заявить, что такого в истории мировых разведок не наблюдалось. Однако похожий триумф повторился годы спустя, когда сотрудник внешней разведки ГДР капитан Гийом тоже выбился в секретари канцлера ФРГ Вилли Брандта и во многом небезуспешно старался управлять действиями шефа.
Что касается Зорге, то была и еще одна подготовленная им радиограмма. В связи с тем, что дальнейшая работа в Японии становилась бесполезной, Рамзай просил у руководства указаний. Возвращаться в Москву или выезжать в Германию? Передать ее в Центр Клаузен уже не успел. Группа была арестована.
За несколько дней до ареста Рихард серьезно заболел. Нервное истощение вместе с гриппом были изматывающими. Его и арестовали больным.
35 – столько обвиняемых привлекли японцы по «делу Зорге». Из них выделены 17, которых сочли непосредственно причастными к группе «Рамзая». Главными обвиняемыми признали пятерых – Рихарда Зорге, Ходзуми Одзаки, Бранко Вукелича, Етоку Мияги, Макса Клаузена.
Японцы после войны убеждали всех, будто документы «по делу Зорге» сгорели во время пожара в марте 1945-го, когда американские самолеты разбомбили здание Министерства юстиции. Это не соответствует действительности. Сохранились пусть не оригиналы, а копии допросов всех главных фигурантов дела, хотя и без их подписей. Зорге и Клаузена допрашивали на немецком, Вукелича на английском, а Одзаки и Мияги, понятно, на японском. И все в большей, как Зорге и Мияги, или в несколько меньшей степени держались твердо.
Зорге был из мужской плеяды, сохранявшей дистанцию со всеми. Даже проникая в сердца столь притягательных для него женщин, он держал их на определенном отдалении от своих истинных дел, довольствуясь радостью физической, а не духовной близости. Профессия обязывала.
И здесь, по ходу, опровергну еще один миф. Рассказывали мне о сыне, а чаще о дочери Зорге, чуть не до начала нашего XXI века трогательно ухаживавшей за его могилой в Токио. Увы, детей Зорге, как и многие лично знакомые мне разведчики, особенно нелегалы, не оставил. А дочку, думаю, путают с верной подругой Рихарда по житью в Японии Исии Ханако, которую часто называли его гражданской женой. Нет, резидент в Японии не был женат ни на ней, ни на других дамах, которые дарили ему любовь. А миф о дочери Исии и Рихарда возник, полагаю, потому, что японская спутница прожила до 89 лет и за могилой следила до самой своей смерти в 2000 году. Может, ее стройную, неплохо для своих лет сохранившуюся и принимали за заботливую дочку.