Легендатор
Шрифт:
На методический обыск куба средней величины порой уходит несколько дней. А если осматривать его наспех за пару часов, то можно не заметить чертову уйму вещей. И все же у профессионала после многих десятков таких обысков развивается какое-то сверхъестественное чутье. И вот сейчас это чутье подсказывало Кингу, что с наскока эту проблему не решишь.
Уже почти потеряв надежду, Кинг рылся в гардеробе покойной, когда услышал скрип деревянных ступенек.
Черт возьми! И как это он не слышал писка электронного часового, установленного
Он подошел к окну и осторожно выглянул — при включенном свете его могли заметить снаружи.
Он увидел жениха убитой им женщины, поднимающегося на крыльцо. Возле куба на земле валялся его велосипед.
Мощный выброс адреналина был подобен ослепительной вспышке. Что же делать? Выскочить из дома он уже не успеет — если только через окно на втором этаже, но и тогда нельзя поручиться, что он останется незамеченным. Однако паниковать не надо. Такое с ним уже случалось, и не раз. Есть планы на такой аварийный случай. Всегда есть укрытия, и он уже мысленно наметил несколько.
Депард Кинг пошел прятаться.
Силк отпер дверь и зашел внутрь. Сияющая при верхнем освещении кухонька, пустая и стерильная, словно насмехалась над ним. Силку нравилось готовить — прежде нравилось, — но сейчас при одной мысли о еде его затошнило. Утром он перекусил чем-то на ходу, а чем именно — уже не помнил.
Да и какая разница.
Он побрел в спальню и едва не разрыдался там, увидев пустую кровать. В кубе горели все лампы. Он не помнил, как зажигал их, но это тоже не имело значения. Силк распластался на кровати и уставился в потолок. Он устал, но спать не хотелось. Он долго лежал так, ничего не делая. Просто глядел в потолок и страдал.
Кинг сидел на полу стенного шкафа убитой, борясь с дремотой. Жених ее вернулся домой и почти четыре часа провалялся на кровати с включенным светом. По его дыханию и незначительным движениям Кинг знал, что человек этот бодрствует — по крайнем мере бодрствовал на тот момент, пока сам Кинг не начал клевать носом. И если он не заснет в ближайшее время, то Кингу придется помочиться в любую емкость, что попадется ему в темном шкафу.
Но вот человек задышал по-другому — глубже, размереннее. Очень хорошо. Давно пора.
Он медленно, как можно осторожнее подвинул створку двери и, когда образовалась едва заметная щелка, выгнулся так, чтобы увидеть кровать.
Спит, ясное дело.
Кинг выдохнул с облегчением. Значит, он смоется без всяких проблем. Этот парень так никогда и не узнает, кто здесь побывал. Пусть на этот раз дело сорвалось. Как только представится случай, он вернется сюда и продолжит поиски. И хотя он почти не сомневался, что напрасно потеряет время, но что-то мешало ему окончательно поверить в это и отказаться от затеи. Если в конечном счете он не найдет того, что ищет, тогда будет время подумать о других путях. Числясь студентом-историком, Кинг на самом деле уже стал профессором к тому моменту, когда его склонили к поступлению в агентство. Он знал, что зачастую самые чудовищные ошибки вырастают из незначительных
Он приоткрыл дверцу ровно настолько, чтобы выбраться наружу, не задевая за нее. Потом, оказавшись на полу, встал на четвереньки и пополз, стараясь не издать ни единого звука. Когда он добрался до выхода из спальни, на душе тут же полегчало. Он встал, направился к выходу, и в этот момент из спальни донеслись шаги.
Кинг метнулся в кухню и спрятался за шкафчики. Выход из куба находился в коротком коридоре, соединяющем спальню и душ, и Кинг рассудил, что скорее всего тот человек идет в душ — конечно, если он не услышал шума…
Нет. Шаги затихли в душевой кабинке. Послышалось журчание мочи в унитазе, особенно громкое из-за тишины, царившей в кубе. Кинг позавидовал парню. Если он сам не опорожнит мочевой пузырь в ближайшее время, ему станет по-настоящему худо. А парень, если только ему не вздумается перекусить на ночь глядя, с минуты на минуту вернется в спальню.
На всякий случай Кинг держал наготове маленький дротиковый пистолет.
Силк стоял над унитазом, облокотившись о стенку туалета, одной рукой направляя струйку. Ему приснилось, что он мочится, от этого он и проснулся.
Закончив, он автоматически опустил сиденье и крышку и тут же понял, что все это ни к чему. Мак больше не устроит ему нагоняй за то, что он оставил их поднятыми.
Эта мысль добила его окончательно. Он всхлипнул, а потом не сдержался и заплакал. Он не плакал с четырнадцати лет, с тех пор, как его собаку раздавил почтовый фургон. И вот теперь он сидел на крышке унитаза, давая выход слезам и жалобным всхлипываниям.
Кинг слышал, как парень в ванной сорвался и заплакал. Он закусил губу. Не стоит корить себя. Она ведь первой напала. Будь эта женщина поумнее, она бы не только осталась в живых, но и разбогатела…
Но правда сильнее разумных доводов. Он потерял выдержку. Хвати у него хладнокровия, он не стоял бы сейчас здесь, прислушиваясь к рыданиям незнакомого человека.
Ну да ладно. Теперь уже ничего не поделаешь. Случилось то, что случилось, стрелу времени не пустишь вспять.
Если человек всю жизнь будет оглядываться на прошлое, на дороги, которые ему когда-то следовало избрать, он вообще не доведет до конца ни одного дела. Конечно, изучать историю стоит, чтобы не повторять прежних ошибок, но при этом не нужно терять время и энергию, горюя о том, чего не произошло.
Жаль, конечно, подумал Кинг. Но ведь люди умирают каждый день, и галактика прекрасно без них обходится. Считай, что тебе повезло, плачущий человек, раз тебя самого до сих пор не выбрал всемогущий Рок.
За свою жизнь он причинил боль многим людям, и это казалось ему в порядке вещей. Подобно медику или работнику социальной помощи, Кинг научился отгораживаться от переживаний людей, с которыми приходится иметь дело. Таким образом он сохранял эмоциональное равновесие. Каждый должен в первую очередь думать о своем собственном благополучии.