Легендо
Шрифт:
Обычно Телла не краснела, но на сей раз почувствовала, как по щекам разливается румянец.
Подняв голову, Данте одарил ее улыбкой павшего ангела.
– Тебе следует всегда украшать себя цветами.
Несколько более скромных бутонов на ее платье наконец распустились, и Телла встретила взгляд Данте одной из своих самых ослепительных улыбок.
– Этот наряд я надела вовсе не для тебя. Его подарил мне жених.
Данте изогнул брови, но вовсе не из ревности, как она надеялась. Он посмотрел сначала на ее облачение – как
– Будь осторожнее, не разбрасывайся словами.
– Отчего же? Ты ревнуешь и боишься, что кто-то еще, помимо смотрительницы, действительно может мне поверить? Или твоя нервозность объясняется тем, что наследник Элантины – жених, которого ты мне придумал, – кровожадный злодей, способный убить меня за то, что я утверждаю, будто мы помолвлены?
Не дав Данте возможности ответить, Телла поспешно ринулась мимо него, направляясь к ведущей во дворец дорожке, которая, как она надеялась, все же выведет ее к сестре. Была уже половина двенадцатого, полночь стремительно приближалась. Ей нужно…
– Донателла! – Данте схватил ее за запястье, чтобы удержать. – Скажи мне, что ты не пойдешь на Судьбоносный бал в замке Идиллуайлд.
– Сказав это, я бы солгала.
Данте крепче сжал пальцами ее запястье.
– Откажись от этой затеи! Балы ведь проходят по всему городу – выбери другой!
– А почему не этот? – Телла отстранилась. – Мне нравится танцевать и угощаться лакомствами, и даже ты признал, что выгляжу я довольно эффектно. – Она покружилась, задев лепестками юбки его начищенные до блеска сапоги.
Данте бросил на нее такой уничижительный взгляд, что цветы, только что тянувшиеся к его брюкам, снова превратились в бутоны.
– Замок Идиллуайлд принадлежит наследнику Элантины. Ты хоть понимаешь, что с тобой там случится, если он узнает о твоем утверждении, будто ты его невеста?
– Пока нет, но жажду это выяснить. – Она сверкнула озорной улыбкой.
Шею Данте залила краска досады.
– Наследник Элантины необуздан; он убил всех, кто стоял между ним и троном. Если он хоть на секунду заподозрит в тебе соперницу, то тут же прикончит и тебя тоже.
Телла подавила желание вздрогнуть или съежиться. Умом она понимала, что надевать платье ради привлечения внимания наследника, возможно, было плохой идеей, но раз ее поступок встревожил Данте, значит, не следует считать его ошибкой.
– Разве, придумывая всю эту ложь, ты не желал, чтобы она сбылась?
Воцарилась такая тишина, что слышно было, как по саду пронесся порыв ледяного ветра, заставив Теллу осознать, насколько холодно вдруг сделалось на улице – совсем не по сезону. Впечатление такое, что погода встала на сторону Данте и настоятельно советовала Телле вернуться во дворец Элантины.
– Ты тогда казалась очень жалкой, – наконец сказал Данте. – Вот я и захотел помочь.
Извиняться он не стал, лишь нахмурил свои густые брови. В глазах его при этом появилось что-то похожее на искреннее сожаление. Люди слишком легко разбрасываются словом «извините», как будто оно гроша ломаного не стоит, поэтому Телла не склонна была ему верить, но безмолвное раскаяние Данте тронуло ее, возможно, потому, что и сама на его месте поступила бы так же.
– Какая интересная пара! – В сад вышел Армандо, постукивая модной серебряной тростью по нескольким наиболее испуганным статуям.
– А ты тут что забыл? – рявкнул Данте.
– Хотел задать тебе тот же самый вопрос. – Учтивый голос, который Армандо использовал, изображая графа во время Караваля, сменился более грубым говором. Кивком головы с идеальной – волосок к волоску – прической указав сначала на Теллу, потом на Данте, он добавил: – Я думал, ты увлечен другой сестричкой, той, которая ханжа.
Телла инстинктивно размахнулась и залепила Армандо пощечину.
– Не смей так больше говорить о Скарлетт!
Армандо поднес затянутую в перчатку ладонь к щеке, на которой появился багровый след.
– Жаль, что ты не предупредила меня час назад. У твоей сестры рука еще тяжелее.
Теллу тут же затопила тревога.
– Ты говорил с ней!
– Похоже, она так до конца и не поняла, что Караваль – всего лишь игра. В общем, девушка она симпатичная, но не слишком умная.
– Осторожнее, – предупредил Данте. – Я оплеухой не ограничусь.
В пронзительных изумрудных глазах Армандо заплясали веселые искорки.
– А ты, похоже, и правда запал на младшенькую. Или дело в том, что Легендо заставляет тебя обхаживать ее точно так же, как Хулиан обхаживал ее сестру?
Телла хотела было снова его ударить, но Армандо проворно отступил.
– Позволь дать тебе добрый совет перед сегодняшним торжеством: не повторяй ошибок, которые Скарлетт допустила в прошлой игре. И ждать ее тоже не имеет смысла, – добавил он, шагая дальше. – Она совсем не обрадовалась, узнав, что я не был ее настоящим женихом. Когда я оставил ее и бедного Хулиана, страсти кипели, что вода в котле – и, думаю, до конца бала не утихнут.
– Ах, ты, грязный, жалкий… – Телла послала ему вдогонку череду ругательств, которых приличной девушке и знать-то не положено. Она уяснила, что во время Караваля ничему нельзя по-настоящему верить, но была убеждена, что даже в свободное от игры время Армандо был таким же мерзким, как и исполняемые им роли. – Я буду молиться, чтобы ангелы спустились на землю и отрезали ему язык.
Данте устремил взгляд в небо, и Телла готова была поклясться, что не одна звезда погасла навсегда, когда он сказал: