Легенды авиаторов. Игровые сказки-2.
Шрифт:
— Только та, что экипаж многочисленный и моторов много. То есть — принцип
коллективной работы, который повышает живучесть самолета... Мы плавно подходим к
главному чудовищу — Са.4 — самому большому летательному аппарату периода Великой
войны. Он был построен в 1916 году. Это был двухфюзеляжный триплан с размахом
крыльев почти в сорок метров.
Собеседники долго молчали, пытаясь представить себе этот самолет.
Наконец Франсуа Ларош прервал тишину:
—
военных. Одни считали авиацию «длинными руками» наземных войск. Другие же
утверждали, что военно-воздушные силы должны быть самодостаточными. Капрони как
раз придерживался последней точки зрения. Он неоднократно высказывался за
использование авиации в самостоятельных боевых операциях. Его поддерживали высшие
военные чины, убежденные в важности стратегических бомбардировок. Впрочем,
Капрони и сам выступал в качестве теоретика. Он не сомневался в том, что именно
бомбардировщики обладают ведущей ролью в войне. В трех своих сочинениях он
обосновал широкомасштабное и самостоятельное применение военно-воздушных сил: в
одной предлагал разрушить с воздуха австрийский флот, в другой утверждал, что
бомбометание может быть использовано для «ошеломляющего удара» по противнику.
Третью работу он отправил в Америку.
— Ого! — не выдержала Зинаида Афанасьевна. — У этого Капрони у самого были
длинные руки.
— Ну, американские летчики летали на «Капрони» в 1917 году, — пожал плечами
Франсуа. — Джанни считал, что современные ВВС — это оружие, способное поразить
цель над линией фронта наземных войск. Причем рассматривалось два аспекта:
стратегический и политический. ВВС превосходят любой другой вид оружия, поскольку
способны поражать объекты, расположенные в глубине вражеской территории. Именно
бомбардировщики способны нанести удар по инфраструктуре на плотно населенных
территориях. Ничего так, да, для конструктора?
— Интересно, американцы воспользовались идеями Капрони, когда бомбили Японию, или
это они самостоятельно додумались? — хмыкнул Вася.
— Идеи, как обычно, витают в воздухе... — Франсуа Ларош разлил остатки коньяка по
бокалам. Зиночка опять отказалась и допила свой чай. — В семнадцатом году
американская комиссия «Боулинг Аэронавтик» работала над систематизацией сведений о
военной авиации в Европе, — снова заговорил мсье Ларош. — Капрони тут как тут:
подарил ее главе майору Эдгару Горрелю книгу «Давайте поразим войну в самое сердце».
Ее написал один итальянский журналист, но идеи там были выражены все те же: важность
стратегических бомбардировок.
— Жуткий милитарист, — восхитился Вася.
— На самом деле не только, — вступился за Капрони Франсуа. —
санитарные самолеты — мирные версии своих бомбардировщиков, — и задумывался над
перспективой создания пассажирских. В те годы трипланы Капрони в состоянии были
перевозить до тридцати человек в закрытой кабине. В Америке бипланы Капрони
пролетели из Ньюпорт-Ньюс, Вирджиния, до Нью-Йорка и обратно за пять часов с
десятью пассажирами на борту. В Италии такой биплан провез четырех пассажиров, в их
числе знаменитого Габриэле д'Аннунцио, над всеми основными городами этой страны,
совершив беспосадочный перелет на тысячу четыреста километров. Сам Капрони не без
иронии утверждал, что за транспортной авиацией будущее — «если, конечно, люди при
появлении в небе большого транспортного самолета не бросятся на колени, умоляя Бога
защитить их от этого апокалиптического монстра».
— Людям пришлось защищаться от апокалиптического монстра, потому что Капрони
продолжил строительство бомбардировщиков, — заметила Зиночка.
— В любом случае, он был очень одаренным человеком, — сказал Франсуа Ларош. —
Сконструировал более ста типов самолетов. Он умер в Риме в пятьдесят седьмом. В
отличие от своего старшего брата, известен во всем мире.
79. Джеки Кохрейн, королева скорости
— Нет, фройляйн Шнапс, я не могу дать вам «Веллингтон», — Зинаида Афанасьевна была
непреклонна. — Майор Штюльпнагель категорически воспретил мне делать это.
— Я и не подозревала, что майор вам приказывает, — рассердилась фройляйн Шнапс.
— Frau Leutnant, существуют правила...
— Я сильно подозреваю, что майор Штюльпнагель настроен против меня просто потому,
что я женщина! — Брунгильда выглядела разъяренной. — А это, во-первых, в данном
случае не имеет значения, а во-вторых... Так просто нечестно!
Она готова была расплакаться.
— Ну, не огорчайтесь, — попыталась утешить ее Зинаида Афанасьевна. — В прошлый раз
когда вы брали тяжелый бомбардировщик, были эксцессы. Вы столкнулись с капитаном
Хиратой, едва не упали на наши ангары...
— Еще скажите, что вас это напугало, — проворчала Брунгильда.
— Нет, но... — Зинаида Афнасьевна пожала плечами. — Мне правда очень жаль.
— Я не думала, что вы будете на его стороне, — горестно произнесла Брунгильда. —