Легенды Дерини
Шрифт:
Оказавшись в тридцати ярдах, Фалькенберг дал знак открыть стрельбу. Рыцари попятились. У многих из кольчуг торчали сломанные древки стрел. Они побледнели от страха. Лишь у немногих еще остались копья, а иные бросили даже мечи. Гвиннедскому знаменосцу стрела пробила плечо. Лошади дышали тяжело и хрипло, и даже в лязге доспехов слышалось отчаяние.
Аврелиан вскинул лук и выстрелил, почти не целясь. Стрела угодила в лицо одному из помощников Линдестарка. Он выстрелил вновь, и знаменосец Линдестарка осел в седле: стрела, пробив ему колено, пригвоздила ногу к боку лошади.
Рядом с ним Фалькенберг натягивал и спускал тетиву
Кто-то из людей Гордона устремился к рыцарям, взмахивая саблей, но получил в ответ яростный удар копьем. Наконечник пронзил всаднику грудь, и тот рухнул наземь, исчезнув под копытами гвиннедских коней. Фалькенберг слышал, как Майкл Гордон что-то кричит своим людям, — его голос ясной певучей нотой звучал среди резких боевых выкриков. Он выстрелил вновь, и боевой скакун попятился, извергнув из горла потоки крови.
Фалькенберг подъехал ближе к Аврелиану. Он пытался сразить Линдестарка или его крупного р'кассанского жеребца, но стрела сбила с другого рыцаря шлем и вонзилась в плечо второго помощника командующего. Хлопнув Аврелиана по руке, он ткнул луком вперед. Рыцари уже подбирались к выходу из ущелья. Если они сумеют рассыпаться среди скал, то некоторым удастся ускользнуть; а он не желал оставлять уцелевших. В устье ущелья показались две дюжины рыцарей. Вместе они могли отбросить преследователей. Узкий проход казался им залогом безопасности.
Вскинув руку, Фалькенберг дал приказ своим людям отступить. Из седельных ножен он извлек длинную мавританскую кавалерийскую саблю. Ее лезвие было позолочено и в лучах заходящего солнца вспыхнуло, подобно языку пламени. Стих из Корана был начертан по всей длине клинка: Хвала Аллаху, Творцу Всевидящему, Милосердному, Владыке Судного Дня.
Рыцари вскинули головы при их приближении и попытались отбросить атакующих двуручными мечами. Фалькенберг пригнулся, дабы уйти от широкого замаха, и поскакал рядом с гнедым жеребцом. Он перекинул саблю в правую руку и нанес рыцарю удар. Воин обернулся, открыв для крика рот… И тут лезвие полоснуло ему по глазам. Завопив, он вскинул руки к лицу; следующий удар пришелся по запястьям, и Фалькенберг услышал, как трещат кости…
Он дал лошади шпоры, физически ощущая у себя за спиной тяжелую массу рыцарей. На ходу с силой нанес низкий режущий удар всаднику по бедру, и кровь струей ударила из перебитой артерии. Теперь черные всадники окружили рыцарей со всех сторон, заставляя сгрудиться беспорядочной толпой, нападая на них с краев. Он видел, как Аврелиан добивает раненого, вышибает того из седла. Майкл Гордон, двумя руками ухватив меч, пронзил насквозь молодого светловолосого рыцаря в накидке с гербом Линдестарка. Рядом скакали две степных лошади, оставшиеся без всадников.
Гвиннедский знаменосец столкнулся с чужим скакуном и свалился на землю, с истошным воплем хватаясь за раненое плечо. Его лошадь рухнула сверху. Вокруг павшего знамени образовалась сумятица. С полдюжины человек пытались сомкнуть ряды вокруг лорда Линдестарка, прикрывая щитами командующего и боевой штандарт. Но кланники Гордона срубили стяг Линдестарка. Вокруг немногих уцелевших мелькали черные всадники и среди них — Фалькенберг с Аврелианом.
Фалькенберг получил удар в грудь тяжелым кулаком
Они рысью двинулись по склону горы, туда, где сдавались без боя последние рыцари. Все они спешились и теперь пытались укрыться за щитами среди мертвецов и оставшихся без седоков лошадей. Отбрасывая в сторону клинки и стаскивая шлемы, они взывали:
— Сдаемся! Сдаемся!
Черные всадники натянули поводья и рассыпались кругом. С трех сторон в рыцарей полетели стрелы, и те закричали от страха и ярости, осознав, что их ждет. Они падали наземь один за другим; горстку уцелевших, бросившихся на колени, стрелы сразили последним кучным залпом. Наконец, все враги были повержены, и черные конники устремились вперед, рубя саблями тела. Следом ехал Фалькенберг, положив поперек седла пылающий золотом меч. Аврелиан приблизился, держа павшего Гвиннедского Льва на сломанном древке. Им навстречу летел приветственный крик: «Фалбкенберг!» и мавританское: «Йа хийа шухада!»
Фалькенберг передал флягу своему знаменосцу и сверху вниз взглянул на изорванные в клочья стяги Гвиннеда и Линдестарка, на переломанных древках лежавшие поверх растущей груды оружия и доспехов. Он проглотил остатки вина.
— Две сотни человек с одного удара. Аврелиан, во что нам это обошлось?
Его старший помощник оторвал взгляд от собравшихся командиров эскадронов.
— Восемь убитых. Из них половина — люди Гордона. Мы лишь один раз сошлись с ними в рукопашной. Они пытались перестроиться. Лобовая атака и беспорядочная стычка…
На равнине среди трупов рыцарей передвигались небольшие отряды, перерезавшие раненым горло и снимавшие с мертвецов все ценное. Аврелиан указал на гору доспехов:
— Все это, и боевых коней мы можем продать на побережье или в Коннаите. Но если Халдейны захватили Торент и Арьенол, то я не знаю, откуда нам взять новых степных лошадей.
Подъехал Майкл Гордон.
— Их было двести человек. То есть, в общей сложности, чуть больше двухсот тридцати рыцарей, и два королевских полководца. Ты чертовски неплохо знаешь свое дело, — но что теперь? Думаешь, Халдейны не вернутся?
— Это моя земля, — заявил Фалькенберг. — Я не допущу их сюда. Боже правый, откуда мне знать, что будет дальше? Не обязательно быть Дерини, чтобы заметить пропажу отряда из двухсот воинов.
— Но какое-то время для передышки у нас все же есть, — возразил Аврелиан. — Венцит с Лайонеллом вели войны на востоке, и Морган с королем Халдейном унаследуют эту головную боль. У Моргана будет хлопот полон рот: нужно восстанавливать свое герцогство, изображать вице-короля, да еще стараться держать р'кассанцев подальше от морских торговых путей. Державные приемы и казни в Марли, Торенте и в Арьеноле, размещение гарнизонов на завоеванной территории… Они до самого конца лета не смогут позволить себе собрать полное войско, а после Ренгарта едва ли получат людей из Кассана и Кирни. Думаю, время есть.