Легенды доблестных времен
Шрифт:
– Да пусть себе идёт, – вмешался Йорик, – нечего взять с убогого…
От зорких глаз Гийома не укрылось, что старик подошёл к притаившейся в конце площади гнусной бабе и что-то ей ответил.
Шестое чувство говорило парню, что самое время делать ноги, но как назло рыба шла на живца, и прерывать выгодное дельце в самом разгаре… нет, на такое он не мог пойти ни при каких обстоятельствах.
Народ так и напирал, желая знать всё.
– Когда помру, можешь предсказать? – спросил дюжий упитанный парень, брезгливо
– Могу, но не буду, – спокойно ответил гомункулус.
– Это ещё почему? – возмутился верзила.
– Тебе не понравится мой ответ.
– Да ладно… говори, раз и в самом деле знаешь.
– Нынче ночью напьёшься и утонешь в местной речке.
– Врёшь?!!
– А вот и не вру!
– А как избежать мне смерти, знаешь?
– Пять монет серебром!
– Чёрт с тобой, плачу…
В общем, через несколько минут карманы пронырливых оруженосцев уже лопались от монет, и немного растерявшийся Мелоун стал запихивать всё поступающее и поступающее серебро за пазуху храпящего Бертольда.
Однако очень скоро события приняли довольно скверный оборот.
Толпа зевак стала необъяснимо уменьшаться в размерах, а вскоре и вовсе исчезла.
Перед удачливыми прохвостами остался стоять лишь один человек – высокий худой господин в дорогой щегольской одежде.
– Моё сердце томится от неразделённой любви… – так обратился он к порядком уставшему Йорику.
– Ну-ну… – без особого энтузиазма отозвался гомункулус, с подвыванием зевая.
– Будут ли иметь результаты мои усилия, или же та, имя которой заставляет меня трепетать, предпочтёт соперника?
– Предпочтёт, как пить дать предпочтёт, – снова зевая, подтвердил Йорик.
– Ах так! – вспылил незнакомый щеголь. – В таком случае ничего я вам не заплачу. – И он гордо прошествовал в направлении ближайшего паба.
– Чёрт бы тебя побрал! – разозлился Гийом. – Неужели ты не мог сказать ему то, что он хочет?
– Я сказал ему правду, – ответил гомункулус, – или ты забыл, что мы не можем лгать? Иначе какой смысл в нашем существовании?
Тут, конечно, можно было бы поспорить, но зарождающуюся интереснейшую беседу прервал чей-то истошный крик.
– Вот они, держите нечестивцев!!!
– Это… о нас?… – несколько растерялся Мелоун.
Но что-либо предпринимать было поздно. Горе-авантюристов окружили крепкие угрюмые ребята в монашеских рясах с ровно выбритыми блестящими макушками.
– «Пламенные Братья»! – обомлев, прошептал Гийом, не веря своим глазам.
Такое невезение случалось лишь в самых скверных рассказах, поведанных на ночь.
– Мы самые! – кивнул предводитель монахов, огромный плечистый здоровяк с выбитым передним зубом. – Вяжите осквернителей, братья!
Преподобный Патрик, добродушно улыбаясь, семенящей походкой обошёл пыточную раму, к которой
– Ах, как чудесно, как чудесно… – приговаривал преподобный, с умилением разглядывая столь выдающийся экземпляр. – И где же вы его такого нашли?
Толпящиеся за спиной епископа монахи подобострастно зашушукались. Вперёд выступил худющий как жердь послушник и неожиданно высоким голосом проговорил:
– У городской ратуши. Этот человек сидел у фонтана и кормил голубей.
– Но как вам удалось распознать в нём нашего извечного врага?
– Уж больно сильно глаза таращил, когда увидел наших братьев!
– Великолепно, просто великолепно!
Пленник замычал, пытаясь в очередной раз разорвать крепкие путы.
– Ну что ж, отец Браниган, приступайте!
От группы послушников отделился невысокий мужчина с испещрённым маленькими дырочками лицом.
При виде своего экзекутора пленник задёргался пуще прежнего.
– Ага! – обрадовался преподобный Патрик. – Чует нечистая сила, что настал её последний час.
– Что ж… – Отец Браниган неприязненно сморщил нос. – Мы здесь имеем одержимого дьяволом третьей степени.
– Ваши предложения?
– Немедленное изгнание демона, поработившего душу добропорядочного христианина.
– Надеюсь, невинная овца во время обряда не пострадает?
– Ни в коем случае, уверяю вас.
– Тогда начинайте!
Отец Браниган скорбно вздохнул и, скорчив жуткую гримасу, рявкнул:
– А ну признавайся, собака, как тебя зовут! Назови мне своё имя, гнусный демон, и я с лёгкостью изгоню тебя из этого невинного сосуда благодетели.
– Ы-ы-ы-ы… мы-ы-ы-ы… хр-р-р-р… – завыла жертва.
– Не желает! – развёл руками экзекутор. – Попробуем по-другому.
Послушники принесли святую воду в маленьком пузырьке, и отец Браниган неспешно окропил ею голову одержимого.
– Ну как, тебе понравилось?
Одержимый снова невразумительно замычал.
– Весьма запущенный случай, – сокрушенно покачал головой отец Браниган. – Скажите, преподобный, у нас в резерве есть небольшое стадо свиней?
– К сожалению, вынужден вас разочаровать, – грустно ответил епископ. – Все свиньи были заколоты на прошлой неделе в честь визита в нашу скромную обитель Его Святейшества Пия Девятнадцатого.
– Гм… скверно…
Отец Браниган кругами забегал вокруг пыточной рамы и, треснув одержимого кулаком по голове, истошно заорал:
– ИЗЫДИ!!!
Пленник как ни в чём не бывало таращил глаза, с ужасом глядя на мучителя.
– Принесите распятие! – распорядился преподобный Патрик.
В пыточную камеру внесли золотой крест и, поднеся его к вздрагивающим губам жертвы, гневно потребовали:
– Целуй!
Одержимый чуть подался вперёд и (о чудо!) осторожно поцеловал священную реликвию.