Легенды Этриуса: Ужасно милый огр

Крылов Александр Абрамович

Однако забой скота и продажа мяса – это всего лишь основная деятельность скотобойни. Поначалу, когда только она начала функционировать, вырученных денег хватало только для того, чтобы выплачивать заработные платы ее работникам, но предприимчивый отец Антонио в скором времени придумал способ значительного повышения прибыли на его скромном предприятии. Помимо того, что шкуры продавались скорнякам, которые занимались пошивом обуви и одежды, на верхнем подвальном ярусе был размещен и отгорожен колбасный участок, где мясники занимались изготовлением мясной продукции. Выражаясь современным человеческим языком, отец Антонио создал на Этриусе первый небольшой мясокомбинат, который впоследствии был усовершенствован его сыном! Теперь, когда у молодого владельца появилась в распоряжении печь и коптильня, на скотобойне начали изготовлять

несколько сортов колбасы, ветчину, буженину и прочие вкусности, которые сразу же сбывались торговцам, а они в свою очередь распродавали эти продукты питания на городском рынке. Жителям Ларгиндии сразу же пришлось по нраву такое новшество, и денежки потекли к Антонио рекой. Его предприимчивости тоже следовало отдать должное, так как он не только не загубил начатое его отцом дело, но и расширил ассортимент мясной продукции, выпускаемой на его скотобойне.

Таким образом выясняется, что Антонио очень влиятельный житель Гилбадна, сотрудничающий с мэром города, торговцами, краглами-поставщиками снега, владельцами ферм и конюшен. Не трудно догадаться, что деньги в этих кругах вращаются не малые! Конечно, его высокое положение не является основанием для того, чтобы понукать женой, но во всяком случае объясняет почему Антонио так тщеславен и самовлюблен, ведь его никто не принимал на работу владельцем скотобойни и никому не ведомо наверняка можно ли ему там появляться по состоянию здоровья, особенно в морозильном ярусе. Возможно, у него уже длительное время проявляются расстройства нервной системы, от которых ему будет весьма затруднительно избавиться самостоятельно, даже если он поймет их наличие, если не бросит пить. Любой компетентный врач, переговорив с Антонио с глазу на глаз, признал бы в нем своего пациента, ведь у владельца скотобойни просматриваются как минимум три симптома расстройства нервной системы – мрачные навязчивые мысли, раздражительность и неспособность сосредоточиться на своих проблемах.

Однако, как только Антонио открыл дверь и вошел в свой кабинет, он первым делом направился к шкафу и достал из него запечатанную бутылку вина. Не утруждая себя излишними переливаниями терпкого напитка, он принялся пить его из горлышка, даже не обратив внимания на запылившиеся на полке бокалы. Когда настроение Антонио улучшилось благодаря способности алкоголя делать мир лучше для определенного круга лиц, в число которых входил и владелец скотобойни, он решил пройтись по своим владениям и с бутылкой вина он не собирался расставаться. Его совершенно не беспокоило как воспримут такое бесцеремонное поведение от своего работодателя работники, ведь в целом он не собирался делать ничего плохого, тем более у предусмотрительного Антонио имелись меры предосторожности – заместитель, который в случае отсутствия владельца скотобойни выполняет его обязанности за небольшую доплату. А кто осмелится сказать, что начальник в пьяном виде прогуливается по этажам и отлынивает от работы? Дураков нет, ведь никто не хочет получить от ворот поворот, а потом так же с бутылкой сидеть в кабаке и жаловаться на то, что его уволили за пьяные выходки на работе, хотя он никогда бы себе не позволил ничего подобного.

– Как наши дела, Сантьяго? – проходя мимо куда-то спешащего заместителя, поинтересовался Антонио, но быстро поправил себя, – Точнее, мои!

– Все в порядке! Отдыхайте, я потом вам обо всем предоставлю отчет, – ответил тот, на мгновение остановившись, чтобы поприветствовать начальника, и поспешил по делам.

Антонио понравился такой ответ, он засмеялся, но тут же заметил молоденькую девушку, которая работала ветеринаром и осматривала овцу, и изменился в лице. Он стал очень серьезен, а после глотка вина на его лице появилась коварная ухмылка. Было трудно определиться, чего ему хочется больше – пригласить домой ветеринара, чтобы она осмотрела его жену, или пригласить ветеринара в свой кабинет и осмотреть сначала ее? Антонио посчитал что правильным было бы определиться в процессе разговора и решительно направился к специалисту по животным, увлеченно занятым своим делом, в отличии от занимающегося бездельем владельца скотобойни.

Глава 6. Нарушенное молчание

Ожидание неизвестности оказалось невыносимым. Поначалу размышления и страхи Флорентины досаждали ее самоконтролю словно обстрел из луков вражеским войском защитников

крепости, но потом, чуть позже, началась настоящая осада со стуком тарана об ворота. Так клокотало в груди девушки бойкое сердце, что его биение играло в ее висках барабанами. Попытки порвать крепкую веревку не увенчались успехом, тогда Флорентина опираясь спиной о дерево, к которому была привязана, хорошо поработала онемевшими ногами и смогла встать на них. Она горделиво вскинула голову, чтобы убрать с лица растрепавшиеся длинные русые волосы и осмотрелась по сторонам. В тот же миг она увидела, как мимо нее пробегал скулящий волк. Морда его была в крови, и он прихрамывал на заднюю лапу. Пленница прижалась к дереву и замерла. Хищник заметил ее, но не рискнул приближаться к привалу циклопа. Девушке на мгновение показалось, что ее легким не хватает воздуха, когда она продышалась, открыв рот, то поняла, что ей просто нужно успокоиться. Она снова намеревалась сесть на землю, но когда вернулся загадочный похититель, приволочивший задранную волком овцу, то Флорентина с трудом сдержала свой гнев.

– Как ты смеешь? – сердито выпалила она и топнула ногой, – Лучше меня сожри!

Циклоп проигнорировал ее. Он спокойно взвалил на стол тушу, выдернул из лиственницы орочий топор и с одного удала срубил овечью голову. Она покатилась по земле прямо к Флорентине, и девушка, выругавшись, пнула ее ногой. Пасовка циклопа и его пленницы завершилась не очень удачно, так как своеобразный мяч улетел к поленнице и иронично там улегся – отрубленная овечья голова пристально смотрела на Флорентину.

– Убери ее с глаз моих долой! Что ты вообще делаешь, негодяй?! – рассвирепела пленница, призывая похитителя к ответу.

Циклоп стоял спиной к девушке и не реагировал на ее призывы, а по столу к его ногам несколькими струйками стекала алая кровь. После его ловких манипуляций с погибшим от зубов волка животным, которые наблюдала Флорентина, на землю повалились шкура и потроха. Дальше было еще менее приятное зрелище, когда похититель насаживал тушу на палку. Довольный проделанной работой, он повернулся лицом к девушке, и она увидела его обагренные кровью руки, но приглядевшись лучше не трудно было заметить след от укуса хищника на запястье циклопа. Из открытой раны сочилась его кровь, сливаясь с овечьей.

– О, боги! Ты ранен! – воскликнула Флорентина так, словно он не знал об этом.

С невозмутимым спокойствием ее похититель подошел к шалашу, приставил к нему насаженную на палку тушу и положил бурдюк так, чтобы из него вытекала вода. Помыв руки и допив ее остатки, он повесил пустой сосуд на сук и опустился на колени перед входом в шалаш, до пояса исчезнув в нем. Через некоторое время он выбрался из него и поднялся на ногу с уже забинтованной тряпкой рукой. В своей жизни девушка еще не видела серьезных ран, за исключением единичного случая, когда пьяный Антонио, ругаясь с ней, разбил оконное стекло кулаком и получил небольшое рассечение на кисти. Тогда было довольно-таки темно и пастушка не приглядывалась. Тогда муж не дал ей забинтовать рану, сделал это сам. Глупая выходка Антонио не шла ни в какое сравнение с поступком циклопа, ведь он отогнал от стада волка, хотя имел наглость забрать убитое им животное. Впрочем, овца послужила некой контрибуцией для него за проделанную работу и полученную рану.

– Может быть, ты наконец поговоришь со мной? Я уже поняла, что ты не собираешься убивать или насиловать меня! Ты сделал очень хороший поступок, что прогнал волков, но я ничего не понимаю. Объясни мне, что происходит? – обратилась к похитителю Флорентина, в то время как он неторопливо втыкал в сырую землю рогулины и водружал на них над костром тушу, – Я так сойду с ума! Разве ты этого хочешь? Может быть, тебя подослал Антонио или еще кто-то? Скажи, перед кем я виновата? Почему ты мучаешь меня? Ты немой?

– Нет, не немой, – наконец-то ответил ей циклоп, даже не повернув к ней лицо. Он прошелся до поленницы, вернулся к костру с несколькими бревнышками и подложив их в огонь, сел на землю.

– Говори же. Говори, что хочешь, только говори, – в ожидании разгадки причины своего похищения требовала Флорентина.

– Я часто наблюдаю за тобой, когда ты пасешь свое стадо. Мне очень одиноко, а ты такая жизнерадостная и прекрасная девушка, что на тебя можно любоваться часами. В очередной раз я просто пришел послушать твое пение, но ты заметила меня, – признался циклоп.