Легенды Эвера. Возвращение
Шрифт:
– Привет! Что делаешь? – плюхнулась она в кресло и заглянула в монитор. – Кто это? Такая красивая, – восхитилась сестра.
– Это я, – ответила Вика.
– В смысле? – напряглась Маша.
– Это я в ближайшем будущем, – пояснила Вика.
– Как это? – опешила Маша. – Ты, что снова собралась превращаться? Ты же обещала маме, что не будешь!
– Я обещала, что не буду превращаться в животных, а об изменении имиджа речи не было.
Маша нахмурилась.
– Вика. Скажи, что ты пошутила.
– Машуль не обижайся, пожалуйста, но я действительно собираюсь
– Но почему? – возмутилась сестра.
– Из-за Листаевой. Я хочу отбить у неё Макса, – призналась Вика.
– Да?! – возмутилась Маша. – Теперь ты будешь у нас писаной красавицей, парней у всех отбивать, а я уродкой должна оставаться?! Причём, единственной в семье! – кричала она.
– Вообще-то ты на маму похожа. А она далеко не уродка.
– Вообще-то ты тоже на неё похожа. Но тебе это почему-то не нравиться! Имидж, видите ли, она собралась менять! – кривлялась сестра.
– Машуля, – начала оправдываться Вика, чувствуя себя виноватой. – Ты же знаешь прекрасно, если б я могла и тебя превратить в красавицу, то обязательно бы так и сделала. Но у меня нет такой возможности.
– Вот именно! Раз нет такой возможности, то и самой тогда нечего превращаться, – эгоистично заявила Маша. – К тому же, я смотрю, ты активно двигаешься к своей цели.
– О чём ты?
– О том, что ты уже килограмм десять сбросила. И даже не сказала мне ничего! – продолжала пилить сестра.
Вика действительно не хотела говорить Маше о своей затее, потому что догадывалась, что сестре это не понравится. Прошлым вечером они сидели по своим комнатам, делая уроки, а утром Вика раньше ушла в школу, Маша не видела сестру и даже не подозревала, о её внезапном похудении. А сейчас Вика сидела, закутавшись в плед, и наверно из-за этого Маша не сразу заметила перемены.
– Так ты только сейчас увидела?
– Ой! Извините, пожалуйста, королева красоты, что не смотрю на вас с открытым ртом, – обиженно ехидничала Маша. – К тому же, как интересно знать, ты собираешься ходить в школу? По документам у них числиться маленькая, жирненькая дурнушка. А ходить будет небесное создание.
– Вообще-то этот вопрос больше всего меня волнует. Поэтому меняться, придётся очень медленно, чтобы не вызвать подозрения. Так что такой, – кивнула Вика на картинку в компьютере, – я смогу стать наверно через год. Ну, может чуть раньше.
– Бедняжка! Целый год ещё мучиться! У меня, аж слёзы на глаза наворачиваются. За, что ж такое испытание?
– Маша прекрати. Твоё паясничество ничего не изменит, – Вика попыталась, угомонить сестру.
– Знаешь, что?! – гневно ответила Маша. – Если ты всё-таки это сделаешь, я буду считать тебя самым большим предателем на свете. И вместе мы петь не будем! И даже не мечтай ни о каком дуэте сестёр Одинцовых! Понятно?!
Вика молчала.
– Ты слышишь меня?! Если ты это сделаешь, я с тобой не то что петь, я даже разговаривать не буду! – Маша вскочила с кресла, и громко хлопнув дверью, вылетела из комнаты.
Вика грустно вздохнула, глядя на экран монитора. Разговор с сестрой очень её расстроил, а ведь ещё мама ни о чём
Беседа с матерью состоялась в этот же вечер. Екатерина сразу заметила отсутствие нескольких килограмм на теле дочери, что её очень разволновало. Ведь нельзя же так быстро худеть! Это вредно для здоровья! И Вике ничего другого не оставалось, как подробно рассказать матери о своих планах и о зловредности Листаевой. После чего, она ожидала от неё реакции пострашнее Машиной, но мама, как ни странно одобрила её идею. Всё-таки Листаеву, она тоже недолюбливала, хоть и не говорила об этом.
На следующий день Вика явилась в школу почти без веснушек и выше ростом сантиметров на пять. Многие заметили, что Одинцова меняется, но какие это перемены, точно сказать не могли. Уж слишком они были неявными.
Лера больше не цепляла её. Так как кроме Макса никто с Листаевой общаться не желал, поддержки у неё не было и вскоре, она совсем притихла. А через некоторое время Вика даже заметила, что Листаева смотрит на неё с плохо скрываемой завистью, например, когда Вика отвечает на уроках и преподаватели, чуть ли не аплодируют ей. Лера, конечно, была наслышана о том, что Вика хорошо учиться, но наверно не подозревала, что настолько.
Макс продолжал общаться с Викой, но с того дня, как к нему подсела Листаева, он почувствовал явный холод со стороны Одинцовой.
– Вик, у тебя лишней ручки не найдется? – обращался он к ней под разными благовидными предлогами. – А-то я потерял свою.
– Нет, – не глядя на него, отвечала одноклассница.
Если бы Макс обратился с подобной просьбой к любой другой девушке, то к его услугам тут же нашлись бы ручки всех цветов и оттенков. Сколько он не пытался, наладить отношения с Одинцовой, ничего у него не получалось. В чём он провинился перед ней, Макс не понимал или, скорее всего, делал вид, что не понимает. А Вика не считала нужным, что-либо объяснять.
Но ближе к новогодним праздникам их дружба стала немного налаживаться. Лера часто болела зимой, и когда её не было в школе, Макс садился с Викой за её парту. Чтобы загладить свою вину, он изо всех сил старался рассмешить и развеселить подругу. А однажды даже сказал Вике, что она стала очень хорошенькой. К тому времени подобный комплимент она слышала уже от многих. Но услышать его от Макса, было очень непривычно и крайне приятно. В тот день Вика поняла, что она на верном пути и это первые результаты её стараний.
Перевоплощение Виктории из гадкого утёнка в прекрасного лебедя происходило, как она и задумала медленно, но верно. И к окончанию учебного года от прежней Одинцовой уже не осталось и следа. Где бы она ни появлялась, окружающие с восхищением или завистью смотрели на неё. Вика действительно стала очень привлекательной – высокая, стройная, с длинными вьющимися светло-русыми волосами и огромными синими глазами. Все, кто знал её раньше не понимали, как можно всего за несколько месяцев так сильно измениться? Особенно странно это контрастировало с сестрой, которая выглядела, как и прежде.