Легенды и мифы древней Индии. Махабхарата. Рамаяна.
Шрифт:
Так Вишну снова утвердил правду на земле.
Все боги извечны и равны
Текли и истекали века. И расходились люди по лицу земли, отыскивая, подобно рекам, свои новые пути. Из тех мест, где исчезал с неба лучезарный Сурья, похищаемый чёрным змее-драконом Вритрой, и где надолго воцарялся мрак, тяжкий и пугающий, привели боги людей в земли, не знавшие потери света. Не было здесь ни молочного океана, ни белой земли — Шветадвипы, ни сверкающего в тёмных небесах многоцветного оружия богов, сражающихся над океаном
Прошло это всё, миновало.
Люди, встретившие пришельцев на новых землях, были темнолики, но щедры сердцем и молили своих богов оказать милость тем, кто доверчиво приходил к ним издалека.
Беспредельные небесные просторы, и не может быть споров между богами о разделе места и времени. Едино время и неделимо оно в жизни всех бессмертных, как всем им подвластны безмерные пространства. И равно подвластны все существа земли.
Боги, царившие в небесах над землями новыми для пришедших издалека, были так же велики и всезнающи, и так же могли они карать и миловать смертных, как и те, кому эти пришедшие возносили раньше свои молитвы и кого славили во множестве гимнов. Были и они всевластны и так же могли становиться то гневливыми, то милостивыми.
И все жители небес стали для людей равны при вознесении молитв — ведь от каждого зависел и час, и год жизни земнорожденных.
Память о первобоге Брахме и о всех созданных им и его детьми небожителях навеки сохранили для людей в своих словах Веды — величайшие книги веденья, самое святое из всего святого, чем обладали смертные. Сотворены были гимны Вед мудрецами-риши, высокими духом и знавшими всё, что пребывало во вселенной до рождения Золотого Яйца и после появления первобога Брахмы, сотворившего мир.
По великому имени Брахмы называются брахманами и преданные богам и их воле жрецы, знающие Веды и поучающие людей. Ведь в законах Ману, прародителя человечества, сказано: «Из двух отцов — дающего рождение и дающего знание Веды — почтеннее отец, дающий знание Веды». И ещё: «Десятилетнего брахмана и столетнего царя следует считать отцом и сыном, но из них двоих отец — брахман».
Брахманы, знатоки праведных законов, первыми преклонились перед богами новых земель, ибо ничего из деяний этих богов не отвращало души людей от святых слов Вед. И жители новых земель, чьи предки жили здесь уже в те давние времена, что были древнее древности, тоже приняли мудрость святых Вед и не уклонились от почитания воспеваемых в гимнах небожителей.
Велением богов были погашены ссоры, вспыхивавшие иногда между темноликими хозяевами новых земель и светлоликими пришельцами от северных гор. Боги предписали примирение, и все склонились перед их высочайшей волей. Равно стали люди посвящать свои молитвы и жертвоприношения всем бессмертным.
И самая первая, самая великая, самая святая из Вед — Ригведа завершается словами, призывающими к единению смертных пред ликом богов:
«Единым да будет наш замысел, Едиными — ваши сердца! Единой да будет ваша мысль, Чтобы было уНо пробудилось зло...
С истечением веков многое изменилось в мире людей. Одни ослабели, а другие усилились. Одни искали битв, а другие жаждали мирной жизни. Одни хотели проводить дни свои в размышлениях и молитвах, а другие теснили и изгоняли их из тихих убежищ. Нарастала рознь, накапливались обиды. Стремление к утверждению своего главенства, своей власти и силы овладело воинами настолько, что начали они подавлять даже жрецов-брахманов, знавших все предписания богов и помогавших людям правильно совершать жертвоприношения. А ведь без возжигания жертвенного костра и без должного возложения на него мяса и зёрен, цветов и плодов, без возлияния на него топлёного масла, получаемого людьми из молока коровы — самого прекрасного в мире животного, без соблюдения и других древних предписаний не воспримут боги жертв и не одарят молящихся тем, о чём они просят.
Но вот этих мудрецов, тех, кто изучал Веды, древнейшие книги знаний, этих хранителей веры и знатоков молитв стали воины земли преследовать и даже изгонять. И тогда явилась миру шестая аватара.
Вишну в своём величайшем спокойствии услыхал жалобы теснимых и ощутил в сердце своём праведный гнев. Снова звали его в земные пределы те, кого обижали, кому причиняли страдания. И когда разожгли верующие костёр великого жертвоприношения, этот светлый бог явился из огня костра и снова предстал перед теми, кто молил о помощи.
В этот, шестой раз своего появления на земле принял Вишну форму и образ человека. Грозного человека по имени Парашурама, вооружённого остросекущим топором. И боги и люди видели, как Парашурама, исполнившись гнева, иссёк топором тех, кто неправедно старался утвердить свою власть, кто сеял на земле боль и обиды. Множество воинов, тех, что были жестоки по натуре, пали под ударами топора, но сохранились те, кто не ведал зла, те из них, что были охранителями невинных, не могли угнетать других. И надолго затихло зло, на многие-многие века.
Но текло время, текло безостановочно. И в ночных тенях снова стала нарождаться и копиться вражда. Умножались её носители, усиливались демоны, начиная опять поднимать головы. По делам их и по их обличию стали люди называть их ракшасами — носителями вреда. Расцветали бутоны зла, долго таившиеся в чёрных сердцах ракшасов. И снова эти демоны кинулись на всех, кто чтит волю небожителей.
Ракшасы нападали на города и селенья, убивали невинных, похищали дев и жён, отнимали скот и богатства. Ни цари, ни войска царей не могли прекратить их набеги, и эти злобные ракшасы разоряли даже алтари молящихся брахманов.
Повелителем ракшасов был могущественный и беспощадный Равана, вместилище жестокости и низменных страстей. Имел он двадцать рук, и сила их была так велика, что не раз вступал он в поединок с богами, и тело его носило многие следы от ударов их оружия. Огромен он был, как гора, и рукой своей мог останавливать полёт алых коней Сурьи и задерживать плавный ход Сомы-луны. Ум его был необозрим, и знания свои, как и дурные наклонности и мысли, хранил он в десяти своих головах. Этот чудовищный вождь ракшасов был неодолим и дерзко подавлял всех на земле, ибо все были слабее его.