Легенды нашего края. Настоящий полковник, или Что хочет женщина
Шрифт:
А если Наташа станет падчерицей, то я не смогу уже, как только что было, целовать и тискать ее обнаженные груди. Ах, эта мне деревенская патриархальность – вопросы целомудрия и женской стыдливости. Вещи, по моему разумению, совершенно бесполезные и даже предрассудочные. Как было бы здорово стать любовником одновременно и Марго, и Наташи – я бы их подарками завалил, а Юличку любил как родную внучку-дочку. Что еще женщинам надо?
Вспоминая Наташины поцелуи, чувствовал, как по спине бегают мурашки удовольствия и давал себе юношеские зароки. Я обещал в душе заботиться о своих квартирных хозяйках,
Мне за мои услуги от дам хотелось лишь одного – чтобы они приняли меня в свою семью на правах мужа, отца, зятя, папы-деда… – ненужное зачеркнуть.
Что же женщинам надо, чтобы совершенно оторваться от предрассудков и глупостей? Вопрос вопросов…
На следующее утро Наташа вошла ко мне, робея и смущаясь.
– Максим Сергеевич, вы не смогли бы нас свозить в город? Автобусы ходят не каждый день и перерыв между рейсами очень большой – Юличке будет тяжело. А нам надо…
– Да, конечно, обязательно съездим – всюду, куда прикажите. Только сначала, Наташа, нам надо с вами поговорить. Присядьте, пожалуйста…
Она села и мельком с любопытством на меня поглядела.
– По большому счету то, что вчера произошло между нами, большого значения не имеет, но на многое намекает. Вы мне нравитесь, Наташа, очень. Но как построить наши отношения, я не знаю. Может, вы подскажите?
Девушка с беспокойством на меня поглядела – ей что-то особенное послышалось в этой нетвердой и к чему-то издалека подходящей речи.
– Я уже предчувствовала, что вы что-нибудь такое спросите, – сказала она, пытливо глядя на меня.
– Хорошо, не будем сами загонять себя в угол – доверимся жизни: она как всегда мудро рассудит.
Я хотел было улыбнуться, но не сумел. Совсем не так предполагал с Наташей «разрулить» отношения, но язык не повернулся сказать ей прямо – давай сделаем так: ты даешь, я плачу.
– Вот и хорошо, – у нее улыбка получилась, нежная и грустная. – Так мы собираемся?
Она поднялась и пошла к двери.
– Наташа! – остановил ее возгласом. – Поверьте, я человек хороший и всей душой желаю вам добра.
Девушка чуть-чуть покраснела.
– Это заметно, – сказала она, выждав минуту.
– Я человек порядочный, честный, обеспеченный и способный сильно любить. Учтите это.
Наташа вся вспыхнула, потом вдруг встревожилась:
– Зачем вы все это мне говорите? Как будто прощаетесь… Мы расстаемся?
– Нет. Но я боюсь, что неправильно буду понят вашей мамой.
– Мама у меня замечательная, – она взглянула на меня беспокойно и вышла в тревоге.
Я переоделся для поездки в город и пошел к машине. Скоро подошли и дамы мои. Наташа с Юлечкой сели сзади, а Марго на переднее пассажирское кресло – все в какой-то клубок скрутилось. С Наташей, пожалуй, теперь ясно – пару-тройку дорогих подарков, и она моя. А вот с ее мамой предстоит борьба. Марго-Маргаритка – это загадка. Что ей надо? – хочется знать. Тут целая психология предполагается – с одного жеста не угадать. А какова!
Покосился на нее. Марго можно было назвать профессиональной обаяшкой – нравилась и любила нравиться всем. Ведь она работала в санатории «Урал» администратором – можно сказать, его лицо. Работала, но на сегодняшний день
Слишком я примитивен был с ней при первой встрече и знакомстве. Правда, с того дня прошло время, и кое-что уже изменилось. Посмотрим… посмотрим…
А пока вернусь к тому, с чего надо было начать. Село Хомутинино, бывшая казачья станица, располагалась в самом центре замечательного уральского уголка – в окружении пяти живописных озер. Но я невеликий мастак природу описывать. Вот любоваться – это да: хоть с утра до вечера. Да вы возьмите любую книгу классической русской литературы и читайте об уральской природе, сколько душе угодно – все так и есть…
Хотя надо сказать, что рассуждения городских людей о деревне имеют мало цены. Все, что помнится беглой, бывшей сельской братии про её малую родину – это стилизация прошлой жизни: дачное, пейзажное и наносное…
В этом я сейчас убеждаюсь каждый день.
А моя цель написать повесть на тему – настоящий полковник в дачном селе.
Их строгие нравы (о станичниках говорю), теперь круто размешенные современщиной, все ещё проглядывались в местных жителях – особенно в женщинах. И это тоже тонкая мысль, описать которую под силу лишь настоящему мастеру пера. Во всяком случае, Маргарита не раз говорила, что гордится свои корнями казачьими. А стало быть, казачки и Наташа с Юличкой.
И ещё одну мысль от Марго я услышал:
– При всяком режиме казаки жили по чести и совести.
О каких это режимах вдова говорит? Ах да, царизм и советская власть. При демократах мы теперь живем.
И ещё две мысли от неё запомнились:
– Это советская власть приучила колхозников красть. Мужиков, но не казаков.
– Это советская власть наплодила лентяев, любящих покомандовать…
А сейчас она обернулась к сзади сидящим и сказала:
– Надо Юличке пальтишко новое.
Наташа:
– Пальто летом? Зачем это?
– Летом они дешевле.
– Потому что остатки. К зиме завезут новые – будет выбор.
– Богачкой стала – фасон подавай?
Когда человек живет долго один, сам по себе, некоторые чувства в нем стушевываются, уходят в тень, а другие, наоборот, вылезают наружу. Я понимаю, что разговор в машине о пальтишке для Юлички неспроста затеян Марго – для меня. Хотел понравиться – докажи, что достоин, не скупись. Да мне и не жалко денег для такой крохи и такой цели. Только вот как их предложить? Как влезть в разговор и сказать – выбирайте, а я сделаю Юли подарок. Обязательно от предложения такого возникнет неловкость, которой мне не хотелось.
Даже более того, краской стыда покрылась душа моя и царапалась совесть изнутри за все мои прежние предложения:
– Марго – о доплате к квартплате за секс услуги;
– за несказанное Наташе – я плачу, ты даешь.
Теперь я хочу стать членом семьи высокой нравственности.
– Вот, – Маргарита достала из дамской сумочки несколько денежных купюр: наверняка моя квартплата. – Возьми и купи…
За окном начал сыпать мелкий дождь. Ветер кинул пару горстей на стекла. Заблестели плитки двора. Маленькая любопытная пичуга запрыгала и забилась у окна, стуча крылышками и клювом – будто весть принесла.