Легенды полуночных драконов
Шрифт:
– Вот здесь, – кивнул он в сторону столба.
Мы тут же окружили выступ и принялись его оглядывать.
– В принципе, положить яйцо сюда можно, – выдал вердикт Велидар.
– Да, но вода его сбросит, поверхность слишком гладкая, – возразил Тоберон.
– А если привязать? – это уже Лонгвар выдал идею.
– Веревки быстро сгниют, тут ведь кругом вода, – покачал головой Тоберон.
– Значит, верхушку нужно изменить так, чтобы яйцо никуда не унесло. А лучше и весь этот кусок камня поменять, – решила я, вспомнив, что среди нас, вообще-то, есть колдун, да и я могу
– Иллиадар и так держит барьер и свет, – покачал головой Тоберон. – Три задачи одновременно выполнять…
– Тогда попробую я. У меня не так хорошо получается, но ведь лечить я могу, – сказала, ощутив, что у меня немного закружилась голова. – О чем мы с вами не подумали, так это о воздухе, – поделилась я догадкой. – Барьер непроницаем для воды, но и воздух сюда не попадает. Если мы не поторопимся, то нам придется всплывать, не доделав. Иначе мы тут задохнемся.
Спорить никто не стал, даже Иллиадар. Я отпустила его руку и положила свои ладони на камень. Он был влажный, скользкий и холодный. Прикрыв глаза, начала перебирать в памяти все заклинания, которые помнила из учебы с Лазарусом. Я знаю, что у нас с Иллиадаром магия желания, но я еще при лечении заметила, что с помощью заклинаний и с вложенными в них намерениями и магией у меня выходит колдовать на приемлемом уровне. Конечно, это сложнее, чем просто пожелать и позволить магии выполнить твое желание, но мне оставалось обходиться или так, или довольствоваться малым.
Ага, что там такое было? Заклинание, позволяющее стесывать с камня все лишнее. Иногда для варки зелий нужны были каменные ступки и пестики, и изготавливались они именно с помощью этого заклинания.
Сосредоточившись, нарисовала в голове образ будущей колыбели и начала шептать заклинание, пытаясь вложить в свои слова магию. Это было трудно. Очень трудно. Мне казалось, что меня придавливает к земле. Магия, такая послушная во время передачи, нехотя подчинялась мне при колдовстве. Она будто хотела сказать мне, что я сотворена не для того, чтобы колдовать, что у меня иные задачи. Но я ведь прожила свою прошлую жизнь человеком, а люди упрямы, когда хотят. Невероятно упрямы, даже упорны. Мы можем делать что-то, выворачивая себя буквально наизнанку, если нам в действительности что-то необходимо. Люди, какими бы они ни были, иногда творят поразительные дела. И эта часть их сущности осталась со мной. Может быть, если бы на моем месте была истинная альвара, то она бы и не стала пытаться.
Когда я ощутила, что еще немного – и я потеряю сознание, то осторожно прекратила колдовать, открывая глаза.
– Ого, у тебя получилось, – поделился очевидным Лонгвар, осматривая колыбель.
И в самом деле, получилось. Простой кусок скалы, отдаленно напоминающий столб, превратился в своеобразный кубок на толстой ножке. При этом верхняя часть, в которую мы положим яйцо, напоминало каменную решетку, сейчас с одной стороны открытую. Я знала, что стоит яйцу попасть внутрь, как решетка станет монолитной.
– И все-таки мелкие рыбки могут погрызть сердце, – засомневался Тоберон.
– Иллиадару нужно воздвигнуть вокруг него барьер. Все равно это ненадолго. Как только мы установим все сердца, всё изменится, –
Яйцо заняло свое место, сразу, будто само по себе, уютно устраиваясь внутри колыбели. Мне показалось, даже камень под будущим сердцем стал мягче.
– И последнее, – прошептала, стараясь не обращать внимания на то, что воздуха стало не хватать. – Магия.
Я помню, как потянулась к морю магии, как то с радостью предоставило мне нить, которую я подсоединила к яйцу. Еще помню, как видела изменения в сердце. Как оно чуть уменьшилось, вспыхнуло, превратившись в кусочек раскалённого камня, а потом поверхность его потемнела. Я слышала первый стук. От этого по воде будто прошлась беззвучная волна. Мы даже не устояли на ногах, повалившись на дно. А потом наступила темнота.
Очнулась я уже на льдине, в объятиях стража.
– Как все прошло? – тут же спросила я, поднимаясь.
– Все отлично, сердце стоит и работает. Я возвел вокруг него барьер. Магии в нем должно хватить на пару лет. Я думаю. Сама как?
– Голова чуть болит, но, думаю, скоро пройдет, – отозвалась, оглядываясь.
В поле зрения тут же попали остальные члены нашего отряда.
– Эх, полетать бы, – мечтательно заявил Лонгвар, присаживаясь рядом с нами.
– И зачем мы вам? – буркнул Тоберон. – Только силы на нас тратите.
– Вы не правы, – возразила я. – Иногда необходимо присутствие кого-нибудь взрослого. Вы помогаете уже тем, что вселяете уверенность. К тому же помогаете советами и идеями. Разве вам не интересно увидеть все своими глазами?
– Конечно, интересно, но, боюсь, мы только мешаем вам.
– Не говорите так, – заговорил Велидар. – Я согласен с Селеной. Они еще очень молоды, им нужна наша поддержка, пусть она и проявляется только в том, что мы присутствуем рядом. Вашему сыну меньше тридцати, а Селене и того меньше. По сути, они ведь самые настоящие дети.
– По сравнению с вами, – Тоберон хмыкнул, – я и сам еще дитя.
– Не думаю, что это так. Люди из-за своей короткой по сравнению с драконами и альварами жизни всегда взрослеют быстрее. Посмотрите на моего сына. Ему больше тысячи лет, а ведет он себя порой так, словно ему меньше, чем вашему сыну.
– К тому же, – тихо заговорил Иллиадар. – Если со мной что-то случится, то у Селены будет рядом еще два дракона, чтобы выбрать из них себе нового стража. Да и ты, отец, если не забыл, тоже потенциальный дракон с непробужденной второй формой.
У меня чуть сердце в горле не застряло.
– Ты что такое говоришь? – прошептала я, пораженная тем, что Иллиадар думает о чем-то подобном. Оглядевшись, я невольно зажмурилась. Никто не выглядел удивленным словами Иллиадара, хотя Тоберон и хмурился. Не это ли настоящая причина, что они будут ходить с нами? – Это…
– Всегда нужно готовиться к худшему, – шепнул Иллиадар, целуя меня в шею. – Но я надеюсь, что ничего такого не случится.
– Уж постарайся, – слишком громко сказала я, пытаясь успокоиться.